Тьма, – и больше ничего

Не успел Гудхью присесть, как появился Джейкоб, футболист, с тарелкой сыра и крекера. Он был таким же широкоплечим красавцем, как и Том в его годы. Должно быть, девчушки из группы поддержки буквально вешаются ему на шею, подумал Стритер. Видно, отбиваться приходится.

– Мама подумала, это будет кстати, – сказал Джейкоб.

– Спасибо, Джейк. Ты уходишь?

– Ненадолго. Побросаю с друзьями фрисби, пока не стемнеет. Потом позанимаюсь.

– Не ходите на ту сторону: там вырос сумах – ядовитый плющ.

– Да, знаю. Денни еще в младших классах как-то прикоснулся к этой гадости, и так ему стало жутко плохо, мать даже решила, что у него рак.

– Ух ты! – воскликнул Стритер.

– Поезжай аккуратно, сынок. Без лихачества.

– Не волнуйся. – Положив отцу руку на плечо, парнишка без тени смущения – что не осталось незамеченным Стритером – поцеловал его в щеку. Помимо здоровья, роскошной жены и нелепого писающего херувима, у Тома был восемнадцатилетний красавец сын, который считал вполне естественным перед уходом к своим дружкам подойти и поцеловать отца.

– Он хороший парень, – не без гордости сказал Гудхью, глядя вслед сыну, вошедшему в дом. – Упорно занимается, старается – не то что его отец в молодости. Мне повезло, что рядом оказался ты.

– Нам обоим повезло, – с улыбкой отозвался Стритер; положив мягкий кусочек сыра бри на печенье, он отправил все это в рот.

– Я рад, что вижу, как ты ешь, дружище, – заметил Гудхью. – В последнее время мы с Нормой уже заволновались, не случилось ли чего с тобой.

– Все в порядке – лучше не придумаешь, – ответил Стритер, делая очередной глоток вкусного (и, несомненно, дорогущего) пива. – Правда, стали проявляться залысины. Джанет говорит, от этого я кажусь более худосочным.

– Как раз это дам не должно беспокоить, – сказал Гудхью, проводя рукой по своей шевелюре, такой же густой, как в то время, когда им было по восемнадцать. И без единого седого волоска. Джанет в свои лучшие дни могла сейчас выглядеть лет на сорок, но Мусорный Король в красных лучах предзакатного солнца выглядел на тридцать пять. Он не курил, не злоупотреблял алкоголем и регулярно посещал фитнес-клуб, у которого был договор с банком, где работал Стритер. Однако сам Стритер подобных развлечений позволить себе не мог. Его сын Джастин ездил сейчас в качестве компаньона со средним Гудхью, Карлом, по Европе; на средства Карла. А значит, фактически на средства Мусорного Короля.

О всеимущий, по имени Гудхью, подумал Стритер, с улыбкой глядя на своего давнего приятеля.

Улыбнувшись в ответ, Том легонько стукнул горлышком бутылки о горлышко бутылки Стритера.

– Все-таки жизнь – хорошая штука, да?

– Очень хорошая, – согласился Стритер. – Долгие дни с прелестными ночами.

– Откуда ты это взял? – Гудхью удивленно вскинул брови.

– Вдруг в голову пришло, – ответил Стритер. – Но ведь так и есть, правда?

– Прелестью своих ночей я в основном обязан тебе, – сказал Гудхью. – Знаешь, мне пришло в голову, что я вообще обязан тебе всем, что у меня есть в жизни, дружище. – С напитком в руке он характерным жестом указал на свой гигантский «дворик». – По крайней мере самой ее лучшей частью.

– Да брось ты – ты сам себя «сделал».

– Сказать тебе правду? – Гудхью заговорщически понизил голос. – Этого мужчину сделала эта женщина. Помнишь, как сказано в Библии: «Кому дано повстречать достойную женщину? Ибо ценность ее выше рубинов». Ну, или что-то в этом роде. А познакомил нас ты. Сам-то помнишь?

Тут у Стритера возникло неожиданное и почти непреодолимое желание грохнуть свою пивную бутылку о вымощенное кирпичами патио и ткнуть разбитым и еще мокрым от пены горлышком своему старому приятелю в физиономию. Однако он, улыбнувшись, лишь сделал очередной глоток пива и поднялся.

– Пожалуй, мне надо посетить одно место.

– Пиво не купишь – его можно лишь позаимствовать, – сказал Гудхью и расхохотался, словно это была его собственная спонтанная шутка.

– Точнее не скажешь, – поддержал Стритер. – Прошу прощения.

– Ты действительно стал лучше выглядеть! – крикнул приятель, когда он уже поднимался по ступеням.

– Спасибо, дружище, – отозвался Стритер.

Закрыв дверь ванной комнаты, он заперся, включил свет и – впервые в жизни – залез в чужую аптечку. Первое, на чем остановился взгляд, его чрезвычайно вдохновило: шампунь «Только для мужчин». Рядом стояли несколько пузырьков с лекарствами.

Люди, хранящие свои лекарства в ванных, куда заглядывают гости, будто бы ищут на свою голову приключений, подумал Стритер. Правда, ничего необычного он там не обнаружил: у Нормы имелось средство от астмы, а Том принимал от давления атенолол и пользовался кремом для кожи.

Пузырек с атенололом был наполовину пуст. Стритер вынул одну таблетку, сунул ее себе в «часовой» кармашек джинсов и нажал на слив. Из ванной он выходил с чувством человека, который только что тайком пересек границу чужой страны.