Тьма императора (СИ)

— Вы… перестаньте… меня гладить. — Я? — голос стал еще более невинным. — Защитник с тобой, Софи. Я держу тебя двумя руками. Одна вот, — он пошевелил ладонью, что лежала на спине, — вторая вот, — задвигалась рука под коленками. — Чем мне тебя гладить?

— Огнем. — Тебе кажется, — засмеялся он, поставив Софию на пол, но по-прежнему прижимая к себе. — Не отходи от меня, Софи. А лучше обними. — Нет уж, — пробурчала она, просто положив императору на грудь обе руки, и он, хмыкнув, начал строить лифт.

Руки его двигались, и София ощущала, как двигаются и мышцы под ее ладонями. Твердые, почти каменные… Хотелось сжать пальцы, чтобы ощутить больше, и жарко было так, что она уже не понимала — это из-за огня в камине? Или это у нее сердце горит?

Вспышка белого света, а затем София вновь оторвалась от земли. Зажмурилась — глаза уже болели. Языки пламени напоследок погладили бедра, поиграв с юбкой платья, а затем она ощутила, как император бережно ставит ее на пол. Но отпускать от себя не спешит.

Объятие было совершенно неприличным, слишком тесным — София ощущала Арена каждой клеточкой тела. А губы… губы щекотало его дыхание, и их от этого чуть покалывало.

— Софи… Голос был тихим и хриплым, и звучал настолько рядом, что она вдруг испугалась — отвернула голову, выдохнув: — Нет. Она и сама подумала о том, что императору не говорят «нет», и ожидала услышать то же самое от его величества.

Но Арен произнес иное. — Как скажешь, моя драгоценность. — Он разжал руки, выпуская ее из объятий, и отошел. София открыла глаза — они моментально заслезились, и она сразу их закрыла. Тогда император вновь подошел к ней, провел ладонями по векам, и боль стихла. — можешь открывать, сейчас не должно быть больно. Надо было сразу тебя вылечить, но я забыл.

Она кивнула, медленно открывая глаза. Больно действительно больше не было, и София с интересом огляделась. Круглое полутемное помещение, заполненное какими-то предметами, а вместо стен — окна, и такое впечатление, что они не в комнате стоят, а на крыше. София подняла голову и открыла рот — и потолок прозрачный!

— Это обсерватория, — пояснил император. — Сегодня после полуночи — единственный день в году, когда можно увидеть две кометы, которые называются Влюбленные. Знаешь, что это?

Софии стало неловко уже от одного названия, и только потом — от того, что она не помнила ничего про эти кометы. — Нет, ваше величество. Астрономия у нас была, но не так, чтобы очень подробная.

— Я рад, что ты хотя бы чего-то не знаешь, и мне есть, в чем тебя просветить, — улыбнулся император. — Эти кометы летят навстречу друг другу и встречаются в небе каждые десять лет. Сегодня это как раз случится. Встречаются — значит, пролетают рядом друг с другом. По-настоящему они никогда не встретятся.

— Тогда они скорее Разлученные. — Это всего лишь кометы, Софи, — сказал мужчина, подводя ее к окну. Или будет правильнее называть его стеной? — Зрелище очень красивое. Ну… по крайней мере мне нравится. Но если тебе нет, давай уйдем.

София с удивлением поняла, что император испытывает неуверенность. Это было настолько невероятно, что она выпалила: — Что вы, в самом деле! Кому может не понравиться смотреть на звезды? Это очень красиво.

Возле окна стоял магтелескоп, и после этих слов Софии император принялся возиться с ним. Что-то подкрутил с одного бока, потом с другого, посмотрел в окуляр, вновь подкрутил. И так трижды. Только на третий раз он, удовлетворенно кивнув, произнес:

— Все. Теперь смотри. София наклонилась, заглянула в окуляр и восхищенно вздохнула — Защитница, это же невозможно, просто сказочно красиво! По темному бархату неба медленно скользили две насыщенно-белые кометы с длинными хвостами. Они плавно двигались навстречу друг другу, чуть мерцая, и казалось, что они вот-вот столкнутся. За ними перемигивались далекие звезды, наблюдающие за этим полетом, как и София, издалека, словно делали ставки — встретятся ли, сойдутся ли?

— Красиво… Ваше величество, они такие белые, сияющие. Как две звездочки, только двигаются… И хвостики эти… Ох, а что же вы? Вы не увидите? — Она попыталась отойти от телескопа, но император ее остановил.

— Смотри-смотри, я это уже видел. — Нет, как же… — Хорошо, — вдруг согласился он с удивительной легкостью. — Тогда чуть подвинься, я тоже буду смотреть. — И император, наклонившись, прижался щекой к щеке Софии, заглядывая в окуляр, а затем и руку на талию ей положил.

— Ваше… — Чш-ш-ш, — сказал он со смешком. — Смотри. Они сейчас пересекутся. София замолчала, вздохнув. Говорить все равно было бесполезно — только воздух зря сотрясать. Щека его величества была горячей и немного кололась отросшей щетиной. Он не двигался, лишь прижимался, но и этого Софии было достаточно — она вообще не могла ни о чем больше думать, даже несмотря на то, что кометы сильнее сближались.

С каждой секундой они светились все ярче и ярче, словно радовались встрече. Затем вспыхнули, слившись в одну точку — и начали расходиться в разные стороны.