Тьма императора (СИ)

— Весело. — Я могу попробовать арестовать всех троих, ваше величество, и попытаться расколоть. Но, во-первых, наши охранники аристократы, и подобное вызовет…

— Да я понимаю все, Гектор, — Арен поморщился. — Доказательств — ноль. Оснований для ареста нет. И если ты их не расколешь, скандал потом будет знатный. А ты не расколешь, я уверен.

Дайд удивленно поднял брови. — Я не про твою квалификацию, — император фыркнул. — Я про то, что у… скажем так — у человека, который хотел отравить мою маленькую девочку, должно быть четкое понимание того, что с ним будет, если он расколется. В его случае предпочтительнее молчать.

— К сожалению, вы правы, — вздохнул Дайд. — Поэтому я вынужден признать, что зашел в тупик. — Нет, Гектор. Я более чем уверен — ты верно определил тех, кто замешан в этом деле. Теперь мы будем следить за ними и ждать. Рано или поздно кто-то должен совершить ошибку.

— Это большой риск, ваше величество. — Больший, чем в День Альганны? — поинтересовался император и засмеялся, когда Гектор воздел глаза к потолку и пробормотал: — Не напоминайте мне об этом кошмаре…

*** Агата и Александр наслаждались последними днями каникул вовсю — и в бассейне плавали, и в конюшню ходили, и по парку носились, благо погода позволяла, и даже в прятки играли. Хотя теперь по новым правилам — вместе с наследниками прятался один из охранников. Именно вместе — то есть, в одном месте с ними. И это сильно ограничивало детей в передвижениях, хотя они все равно остались довольны, особенно когда София, увидев торчащую с дерева пятку охранника, дернула его за ногу и сказала: «Попался, который кусался!». Хохотом заливались на весь парк.

За обедом на этот раз атмосфера была более дружелюбной, чем накануне. Поспособствовали радостные Агата и Александр, а еще — его высочество Арчибальд, с большим воодушевлением рассказывающий о спектакле, на котором он был пару дней назад. Сюжет там был детективный, и наследники, да и все остальные, пытались разгадать, кто же убийца, но потерпели в этом сокрушительное поражение. Не догадался даже император.

И все бы ничего, но София ощущала колоссальное напряжение и неприязнь, исходящие по отношению к ней от Виктории. Императрица смотрела на нее с брезгливостью и презрением, поджимала губы, но пока ничего не говорила. Неужели до сих пор сердится из-за конфет? Но ведь накануне, когда они были на море, Виктория вела себя почти нормально! Что же случилось?

Заметила это, к сожалению, не одна София. Конечно, ведь за столом столько эмпатов собралось! Агата пару раз посмотрела на маму удивленно и расстроенно, сразу получив замечание от императора вернуть на место щит. Косились на Викторию и Анна, и Арчибальд, и Адриан с Анастасией. Только его величество вел себя так, будто ничего не ощущает и вообще все в порядке.

София, глядя на это, вспыхнула сочувствием по отношению к императору. Как же сложно, наверное, день за днем много лет терпеть подобное. И обычному-то человеку неприятно, а уж эмпату вдвойне или втройне. Понятно, почему он к ней стремится. Если бы Виктория просто не скандалила, император и не подумал бы смотреть на кого-то другого.

— Агата, — сказала вдруг ее величество, улыбнувшись дочери, — мне сегодня прислали приглашение на открытие выставки «Все куклы мира». Оно состоится в эту субботу. Хочешь пойти со мной? — Ой, да! — обрадовалась наследница. — Как здорово, мам! Конечно, хочу! А…

— Вик, Агата, — вмешался император, — обсудим это вечером, хорошо? — Да, пап, — отозвалась Агата спокойно, а у Виктории было такое недовольное лицо, что София даже разозлилась на секунду. Неужели ее величеству непонятно — император прервал этот диалог не из вредности, а из-за соображений безопасности! Агату ведь недавно пытались убить, и не стоит обсуждать тут при всех возможные поездки. Разве император грубил ей или проявил неуважение? Почему она так демонстративно недовольна?!

Наверное, София была слишком уж возмущена, потому что его величество вдруг посмотрел на нее, и в ее голове четко и ясно раздался его голос. «Не сердись, моя драгоценность». Это было так неожиданно, что она действительно перестала сердиться.

ментальная магия. В ее институте был курс по ментальной магии, но очень поверхностный. Передать кому-то свою мысль, даже совсем коротенькую, у Софии никогда не получалось. Конечно, его величество прекрасный менталист, в этом нет ничего удивительного. Она просто совершенно не ожидала услышать в голове голос императора.

Очень захотелось ответить, чтобы он тоже удивился. И София, изо всех сил напрягшись, попыталась направить к его величеству короткую мысль.

«Постараюсь». Получилось! Он поднял брови, улыбнулся и кивнул. «Молодец».

* * *