Тьма между нами

После приговора я следила за всеми апелляциями, которые подавали его адвокаты, и каждый раз с облегчением выдыхала, когда суд давал им от ворот поворот. Но узнав, что он отказался признать вину даже ради условно-досрочного, я немало удивилась. Остался верен себе, хотя на кону была свобода. Похоже, у этого слизня все же был хребет. Он умер в заключении; видимо, и мне уготована та же судьба. Такова горькая ирония: мы оба понесли наказание за одно и то же преступление — любовь к Нине.

Суд над Хантером проходил как раз в то время, когда она только начинала свой обратный путь ко мне. Я заботилась о ней и оберегала от любых травмирующих ситуаций почти два года, однако в конце концов она узнала правду. Помню наш тогдашний разговор.

— Почему ты не сказала о том, что случилось с Джоном Хантером? — осторожно спросила Нина за ужином, словно сомневалась, стоит ли вообще упоминать это имя.

— Потому что теперь он — часть твоего прошлого. Я не хотела тебя расстраивать.

Сделав над собой усилие, Нина заглянула мне в глаза.

— Я прочитала, в чем его обвиняют. Не могу поверить. Он не был жестоким и не мог так поступить.

— Порой мы думаем, что знаем человека, а на деле…

— Но я действительно знала Джона!

— Я тоже думала, что знаю твоего отца.

— Джон не мог убить.

Разговор начал мне надоедать. Я отложила столовые приборы.

— Полиция и присяжные с этим несогласны. К тому же, насколько я понимаю, Хантер крутил со многими. Я не виню этих бедняжек; я сама была бы на седьмом небе, если б на меня обратил внимание такой популярный певец. Но он жил со своей девушкой, а остальных просто обманывал. Пользовался ими.

Нина открыла рот, словно хотела возразить, однако передумала. Теперь она вообще во всем сомневалась. Последние несколько месяцев оставили в ее сознании глубокие шрамы — с такими сложно доверять собственным суждениям. А это значило, что я хорошо справилась со своей задачей…

Закрываю шкатулку и убираю ее под кровать. На сегодня достаточно. Выключаю свет и тупо смотрю в стену, по которой мечутся тени деревьев, подсвеченные уличными фонарями. Гроза, бушующая сегодня снаружи, — жалкое отражение тех бурь, что свирепствовали между нами, внутри этих стен. Хотела бы я знать, о чем сейчас думает Нина? Что помнит? Какие события ее память сохранила нетронутыми, а какие ей пришлось собирать по кускам, как лоскутное одеяло? Надеюсь, ее слова о намерении пойти к психотерапевту были пустой угрозой. Потому что, если она действительно это сделает, ей помогут сопоставить факты и восстановить прошлое. И тогда она не поверит, что все это я сделала лишь ради того, чтобы ее защитить.

Я крепче закрываю глаза, и лицо Хантера вновь исчезает. И пусть он уже мертв, я точно знаю, что сегодня ночью он, как обычно, воскреснет в моих снах. Он и его девушка.

Глава 17 Мэгги

Двадцать четыре года назад

Материнское сердце не обманешь. Чувствую: Нина что-то от меня скрывает, видимо, опасаясь моей реакции.

Мне сейчас и так непросто: я осталась единственным кормильцем. Расходов много, а тут еще фиксированную ставку по ипотеке заменили на плавающую, и ежемесячный платеж вырос. Но скорее ад замерзнет, чем я продам этот дом. Поэтому пришлось переступить через гордость и в свободное время пойти подрабатывать уборщицей. Как говорится, нужда заставит… На основной работе те коллеги, которые знали о моем положении, относились к этому с пониманием. Когда Лиззи выйдет на пенсию в следующем году, я подам заявление на должность заместителя директора по административной и хозяйственной части.

Из-за моей второй работы мы с Ниной почти не видимся. Она возвращается из школы в пустой дом, сама ужинает и к тому времени, когда я прихожу, уже запирается у себя наверху и делает уроки. Как ни печально, выбора нет.

Шагая к почте, я вдруг осознаю, что с момента выкидыша у Нины прошел почти год, а я до сих пор не могу оправиться. Нынешняя молодежь созревает гораздо быстрее, чем мы в свое время. Однако я не хочу превращаться в старую, ворчливую каргу и стараюсь идти в ногу со временем. Разрешаю гулять допоздна с друзьями и почти не ограничиваю перемещения. Не ругаю за алкоголь, лишь прошу не усердствовать. И еще заставила пообещать, что она больше не будет заниматься сексом пьяной и без презерватива. Конечно, Нина еще не готова к миру взрослых, но не запирать же ее на чердаке… Пока она не станет умнее, буду ее маяком в беспокойном море.

Наверное, я слишком стараюсь быть другом и забываю, что я мать. И все же мне важно, чтобы она впустила меня в свое сердце и перестала видеть во мне врага, который лишил ее отца и сказал, что у нее никогда не будет собственной семьи. Об этих словах, брошенных в момент, когда Нина была наиболее уязвимой, я жалею больше всего в жизни.

Надеюсь, мы пережили худшее из последствий ухода Алистера, но я реалистка и понимаю, что рецидивы возможны. Поэтому бдительно слежу, не врет ли она мне снова или не замышляет ли что-то крамольное.