Тьма моей души (СИ)

Лео тепло принимает любезность и берет чашку, наполненную до краев. Я же достаю тарелку и выкладываю яичницу, сервируя ее веточкой укропа из-за какого-то по-детски глупого стремления сделать из этого дня совершенство.

— Ты так улыбался во сне… — поставив тарелку на стол к Лео, беру стакан и выливаю туда алую жидкость. — Должно быть, твой амулет сработал?

Мой разум раззадорен и окрылен ночным видением и мне до коликов в животе хочется узнать, что же видел он.

— Мне снилась ты. — Лео отпиливает ножом кусок яичницы и отправляет его в рот. — Точнее они. Лале и Аслан.

Я вся обращаюсь в слух. Ужасно интересно, какую шутку могло сыграть его подсознание.

— И… что же они там делали? — любопытсвую, а глаза загораются, как у ребенка в ожидании новогоднего чуда.

Лео промакивает губы салфеткой, откладывает ее в сторону и отпивает глоток кофе.

— Мне кажется, Аслан вернулся из какого-то военного похода. Я видел нашу встречу. Ты обнимала меня крепко-крепко и не переставала рыдать на плече так, что промочила мою форму. — Он говорит это, подшучивая, как и тогда. Я прекрасно помню эту встречу.

— А ты ответил, зачем так плакать, если с вами все хорошо.

— Д-да, — растягивает Лео, а с лица сходит улыбка, уступая место искреннему удивлению. — Это… было на самом деле?

Едва заметно киваю и прикрываю глаза, стараясь воскресить в памяти воспоминание.

— Лале, милая, не плачь. Зачем столько слез, если мы вернулись целые и невредимые? — Аслан нежно гладил ее подрагивающие от рыданий плечи и растекался от счастья снова держать эту девушку в своих объятиях.

— Ты не понимаешь? — Она подняла на него раскрасневшееся, удивленное личико. — Это же от счастья!

— От счастья нужно смеяться. Полно тебе. Я хочу видеть улыбку на этом прекрасном лице.

Он слегка задел пальцем ее опухший носик. Она сначала нахмурила брови, но потом все же попробовала улыбнуться, растирая ладонями ручьи, еще бегущие по щекам.

— Готова хохотать целыми днями, если ты больше никуда не уедешь. Ни ты, ни Влад. Иначе я изведу себя здесь переживаниями и постарею раньше времени.

— Лале, Лале! — Он рассмеялся и притянул ее обратно к себе. — Я же обещал, что мы вернемся. Верь мне, пожалуйста!

Обещал. Обещал и в следующий раз. Но не вернулся. Я чувствую, что нос першит от непрошенных слез, и открываю глаза. Как же глупо сокрушаться о прошлом, которое мы уже исправили.

— А тебе что приснилось? Что-то хорошее? — задорный голос охотника окончательно развеивает плотную дымку от ностальгических костров.

— Мне… — Не знаю, не сочтет ли он это за намек… — Я сказала тебе «да» перед алтарем в церкви.

Лео, кажется, совершенно не смущает мое нахождение в святыне, зато смысл произнесенного цепляет его на крючок. Он хватается за чашку и делает еще глоток, а потом забавно облизывает губы.

— То есть… ты согласна?

— На что? — решаю поддразнить его я.

— Выйти за меня?

— Ты не предлагал.

Он встает из-за стола и, чуть ли его не перепрыгнув, оказывается рядом, поднимая меня со стула. Я задираю голову, и смотрюсь в омуты его глаз, выискивая там свое до одури счастливое отражение.

— Предлагал, — серьезно говорит он. — Во сне.

— А-а-а, — уже не могу сдерживать улыбку. — А я согласилась… Во сне!

Отчего-то чувствую себя сиреной, затягивающей беднягу в сети сладостного безумия. Умелая игра с влюбленным мальчишкой, с одной лишь только поправкой, что я сама в него без памяти влюблена. Лео вдруг хватает мою руку и прижимает к своей груди. Я слышу, как бешено пульсирует под пальцами жизненно важный орган, отдавая мне в руку вибрацией.

— Лайя Бернелл. Лале, — он ловит мой взгляд и вместе с ним всю меня полностью подчиняет изумрудному свечению глаз. — Быть с тобой рядом вечность — слишком прекрасно. Но я согласен на любой срок, отведенный нам судьбой. — Его сердце начинает стучать сильнее, хотя казалось бы, куда еще? — И прямо здесь я спрошу, согласна ли ты стать моей женой?

— Так внезапно, — несу я полную чушь, несмотря на то, что с самого утра думаю только об этом.

— Мы знакомы шесть веков. Я бы даже сказал, что слишком затянул с предложением.

Мы оба заливаемся звонким, непринужденным смехом. Вот он, сакральный смысл тех слов: когда ты счастлив, нужно смеяться. Я кидаюсь к Лео на грудь, крепко обхватываю его руками. Наши губы тут же находят друг друга, уже истосковавшиеся со вчера.

— Это можно считать положительным ответом?

— Да, Лео. Да! Я буду твоей женой!

***

Оказывается, в этом мире едва ли есть более приятные вещи, чем делить часы безделья с тем, кого скоро назовешь своим супругом. Как я и рисовала себе в фантазиях, мы, отыскав в скромной коллекции DVD-дисков самые слезливые мелодрамы, заваливаемся на диван и приступаем к просмотру. Я устраиваюсь поудобнее в ласковых горячих объятиях, стараясь все теснее вжаться в него всем телом. Я какая-то ненормальная и ненасытная: не могу надышаться запахом его кожи, не могу отпустить его ни на миг, будто он может исчезнуть в любую минуту.