Тьма наступает

Весь день я скрывался от эльфов. Не потому, что, как Лави, боялся его бабушку, а потому, что был точно уверен: Наариэн знает, кто я. Но по какой-то причине молчит. Оставалось два варианта: и дальше скрываться либо прямо сейчас пойти к ней и все выяснить. Судя по тому, что Кая я в течение дня не видел, демон выбрал первый вариант. А я предпочел второй. Надел свою лучшую рубашку, темно-синюю с цветочной вышивкой. Ту самую, которую сшила для меня Динайя Лабрис, мастерица швейной магии. Причесался, чтобы не походить на пугало, и спустился на второй этаж. Из-за двери Лави слышались голоса. Значит, бабуля развлекается. Хотя говорить и даже думать о Наариэн «бабуля» было тяжело. Я постучал. Дверь мне открыл владелец комнаты. Эльф выглядел до того несчастным, что мне стало его жаль.

– А, Эрин, – помахала мне Наариэн. Эльфийка восседала на диване с идеально ровной спиной и вглядывалась в карты. Перед ней на пуфике замер Энтареаль. Он изучал свои карты не менее серьезно. У меня закрались подозрения, что это Элион сказал бабуле Лави, кто я такой.

– Иди ко мне, дорогой, – заметила Наариэн мое замешательство. – Вот уже третью партию пытаюсь обыграть Эла.

– И обыгрываешь, – заметил эльф, не отрывая взгляда от колоды. – Не верь ей, Вестер. Она любого положит на лопатки.

– Нехорошо так говорить о старушке, – усмехнулась Наариэн.

– Молчала бы, – посоветовал Элион. – Ты такая же старушка, как я старичок.

– Нет, милый, тебя я помню в коротких штанишках с луком наперевес. – Смех Наариэн разлился хрустальными колокольчиками. – А еще помню, как отшлепала тебя, когда ты сорвал в моем саду редчайшую голубую розу.

Элион покраснел, а у меня глаза полезли на лоб. Смутить Энтареаля? Который без лишних мыслей входит в аудиторию разодетым, как павлин? Кстати, на встречу с Наариэн эльф не стал разукрашивать лицо и менять наряды. Наоборот, на нем были обычная белая рубашка и черные штаны. Что бы сказала Наариэн, если бы видела его постоянное обличье?

Мы с Лави переглянулись.

– Эрин, ты побудь с бабулей, а мне надо проведать Мрака.

Предатель! Я едва сдержал слова, рвущиеся с языка. Значит, решил оставить меня на растерзание? Ну уж нет, так дело не пойдет! Но бабуля меня опередила.

– Мрака? – кинула она карты на стол. – Это не тот ли кошмар, о котором мне писал Эл?

– Он самый, – Лави как-то мигом стушевался, даже уши к голове прижал. Или мне показалось?

– Тогда я с тобой! Заодно расскажешь, как получилось, что светлый эльф призвал существо, которое полагается только темным магам.

Интересно, а кому полагаются шишиги? Невидимый Шун заворочался на плече, напоминая о своем присутствии. Я еще не определился, хочу ли, чтобы его видела Наариэн, поэтому малыш скрывался, но все равно я чувствовал от него волну тепла и удивления этой странной женщиной.

– Эрин, позволишь? – Наариэн уже привычно взяла меня под руку. – Какой у тебя милый зверек. Почему он нам не показывается?

На плече проявился Шун, а я не помнил себя от удивления. Что это? На ясновидение не похоже. Скорее, некая возможность видеть скрытое. Как интересно. Было бы интересно, если бы поведение Наариэн не выбивало почву из-под ног.

– Иди сюда, малыш, – позвала эльфийка шишигу, и тот перебрался к ней на руки, довольно заурчал, подставляя круглые бока. Вот еще предатель!

– Не ревнуй. – Наариэн легонько щелкнула меня по носу. Такого себе еще никто не позволял! Я уже собирался возмутиться, когда бабуля подхватила меня под локоть и потащила за любимым внуком. Кстати, странно, что с ними не было Лайлы. Видимо, она тоже старалась не попадаться бабушке на глаза.

Мы миновали узкую тропинку, ведущую к конюшням. Все это время Наариэн о чем-то разговаривала с Шуном. Самое скверное, что я никак не мог понять о чем. Все эти «ра-на-ра» и «ни-ри-ри» ни о чем мне не говорили! А эльфийка щебетала так, словно это был ее родной язык.

– Ее дар – понимать все живое, – шепнул мне Элион. – Но это не мешает ей быть противной старушенцией.

– Эл! – гаркнула Наариэн, и у меня заложило уши. – Ты что себе позволяешь? Думаешь, я не слышу?

– Скорее, наоборот, – усмехнулся Элион.

Вдруг эльфийка выпустила мой локоть и помчалась за эльфом. Мы с Лави с одинаковым изумлением следили, как Наариэн перепрыгивает с камешка на камешек, извивается, как змея, пытаясь схватить Энтареаля. А тот убегает с ловкостью бывалого воришки. Вот они перепрыгнули через поваленное бревно, а вот уже взмыли на пригорок. И что самое любопытное – бабуля-то не отставала.

– Лави, ты точно ей родной? – спросил я эльфа.

– Увы, – кивнул тот.

– А я даже завидую.

– Ты хотел бы со своей бабулей бегать наперегонки?

Вспомнил лицо своей бабушки, когда она являлась ко мне во время отравления, и покачал головой:

– Нет. Ты прав, я бы не хотел этого. Но Наариэн забавная. Будь она младше, мы могли бы стать друзьями.