Тьма в его сердце

Я несколько секунд раздумывала, но затем отрицательно покачала головой.

– Нет больше плана.

– Почему?

– Я больше не считаю это хорошей идеей, – отмахнулась я.

– Но как же? Я думала, что он совсем не нравился тебе, – сбитая с толку, спросила Барбара.

– Не нравился.

– Иисусе, и ты туда же! – воскликнула подруга. – Втрескаться в Джефферсона. Он что для вас медом намазан? – недоумевала Барбара.

Я опасливо оглянулась и вернула взгляд к подруге.

– Будь тише! Каждая муха рядом с отелем уже знает обо мне и Блейке, – шикнула я.

Барбара сузила глаза и с укором посмотрела на меня.

– И что? Ты стала забывать, что ты не официантка, ты владелица отеля. За встречи с Блейком тебе ничего не будет, – сказала она.

– Я не этого опасаюсь, а того, что он узнает правду от постороннего человека.

– Значит, ты влюбилась в него, – утвердительно произнесла она, больше для себя, чем для меня.

– Еще рано об этом говорить, но кажется, я правда чувствую нечто большее чем симпатию. Я не могу назвать это полноценной любовью.

Барбара поставила локоть на стол и оперлась на руку подбородком. Лицо ее обрело вид мыслителя.

– Я знаю, – нараспев протянула она, да так, словно на нее сошло озарение с небес. – Ты хочешь покататься на аттракционе по имени Блейк, – засмеялась Барбара. Ее глаза загорелись, а бедрами она стала описывать неприличные движения, имитируя секс.

Я перегнулась через стол и нажала на ее плечи, чтобы она прекратила делать эти странные вещи.

– Хвати, Барбара, перестань!

Барбара засмеялась.

– Ты просто хочешь близости, хочешь страсти, бешеного желания, которое завлечет тебя полностью и заставит забыть обо всех проблемах. Ты уже давно одна, вот тебе и кажется, будто бы Блейк нравится тебе.

Барбара ошибалась. В наших с ним отношениях было не просто влечение. Мне кажется, было нечто большее, мы словно стали открываться друг другу.

– Дело не в желании или похоти, понимаешь? Дело в другом. Мне нравится проводить с ним время, мне нравятся его глупые шутки и нравится лукавый блеск в его глазах, когда он начинает флиртовать.

Барбара сделал глоток чая и вздохнула.

– Я не могу поверить, Джоанна. Уж ты то! Всегда говорила, что встречаешься только с просветленными людьми. А сейчас ты и Блейк, по-настоящему?

– Я не знаю, что между нами происходит! Я даже не могу сказать вместе ли мы. Просто он пришел и сказал, что теперь мы пара, – раздраженно ответила я.

– Ты уже спала с ним, – сказала Барбара, с такой уверенностью, словно лежала рядом.

– Тише! – зашипела я.

– Так спала или нет? – шепотом переспросила она.

– Нет, у нас не было близости, после первого свидания он не настаивал! – гневно зашептала я.

– А после второго?

– После второго тоже.

Барбара немного отстранилась и удивленно вскинула брови.

– То есть вы просто гуляете и все?

– Все.

– С Блейком Джефферсоном?

– С Джастином Бибером! – не выдержала я. – Хватит уже!

Барбара поднесла чашку к губам и уставилась куда-то в стену.

– На него это совсем не похоже, – протянула она. – Влюбился?

– Я так не думаю, – усмехнулась я. – Но, кажется, он решил попробовать побыть в отношениях.

– Можешь говорить что угодно, но то, что Джефферсон задержался с кем-то дольше суток, и к тому же не в постели говорит о многом. Не думала, что он сделает нечто подобное. Это мистика какая-то!

Я махнула рукой, призывая подругу замолчать.

– Достаточно, – отставив кружку, я взглянула на Барбару, – мне нужно было подняться наверх и кое-что доделать перед отъездом.

А позже мы уже были на пути в Аспен.

Я вымыла руки и взглянула на себя в зеркало. Волосы собраны в тугой хвост, в ушах блестят два прозрачных камушка сережек. На мне объемный свитер молочного цвета и синие обтягивающие джинсы. На глазах тушь для ресниц, а на губах любимая гигиеническая помада со вкусом вишни.

– Извините, можно воды, пожалуйста, – попросила я стюардессу, прикрывая дверь уборной самолета. Девушка улыбнулась мне приторно-сладкой улыбкой.

– Конечно, я сейчас принесу. – Она ушла за перегородку, где хранились напитки и закуски.

Частный самолет, на котором мы летели, был поистине королевских размеров. Он совмещал в себе три зоны, поделенные перегородками.

Когда я увидела эту махину, не смогла сдержать восторженного вздоха, я любила самолеты, и любила летать на них. И в этом случае я бы подумала, что кое-кто просто компенсирует свой маленький размер кое-чего, если бы не знала, что это «кое-что» у Блейка не нуждалось в компенсации.

Кроме того, самолет Блейк не покупал, ему подарил его отец.

Ох уж эти мужчины со своими большими игрушками.

Я попросила Блейка не заезжать за мной по пути в аэропорт. Ведь я выезжала из своих апартаментов, а не из отеля. Он узнал бы о моей лжи, что мне пока не нужно. Поэтому пришлось ехать на такси, и я немного опоздала на самолет.

После нашего странного разговора в коморке моего отеля, он пригласил меня поужинать. За ужином он и сообщил, что мы летим в Аспен, кататься на лыжах. Именно сообщил, не спрашивая, хочу ли я этого. Ему повезло, что я любила бывать в Аспене и не отказала ему. Вот только кататься ни на лыжах, ни на сноуборде я не умела.