Тьма в хрустальной туфельке

– Что ж, это решит другую нашу маленькую проблему. – Он снова повернулся к Элеоноре и выдавил из себя улыбку: – Элла, в награду за то, что ты такая хорошая девочка, мы предлагаем тебе новую должность. Мисс Дарлинг понадобится камеристка. Ты останешься с ней в «Лэнгхэме» до свадьбы. Ну вот. Разве это не чудесно?

Пембрук говорил с ней точно таким же тоном, как когда в последний раз дарил ей подарок на Рождество. Только сейчас он смотрел прямо на неё, довольно скривив уголки рта. Он избавлялся от неё, как прежде избавился от Леи, расчищая себе путь к Ифе.

Элеонора замешкалась было, но всё же присела в реверансе:

– Благодарю, сэр.

– Тогда беги в гостиную и представься. Она ждёт.

Элеонора ушла, пошатываясь. Спорить с мистером Пембруком было бессмысленно. Он хотел убрать её с дороги, поэтому и отослал прочь. Теперь между ним и Ифе не стояло никого, кроме Дейзи, но Ифе работала во всём доме, тогда как Дейзи была прикована к кухне. Легко будет зажать ирландку где-нибудь в углу наверху, а Дейзи ничего не услышит за грохотом кастрюль…

«Такое юное прелестное создание, почти ребёнок…»

Она должна вытащить отсюда Ифе.

Дверь за ней захлопнулась.

– Элеонора?

Оказывается, Чарльз пошёл следом. Девушка покраснела. Прошло так много времени с тех пор, как кто-то называл её настоящим именем, искренне, не пытаясь подколоть. И в его устах её имя звучало так чудесно.

– Я не знал, – проговорил он. – Я полагал, когда ты не отвечала на мои письма…

Элеонора вдруг особенно остро почувствовала, как коротки ей рукава, и спрятала руки за спиной.

– Прошу прощения, сэр, но я не получала от вас никаких писем.

– Но… – Он коротко посмотрел на дверь в кабинет, и его щека дёрнулась. – Прошу простить, Элеонора. Похоже, нам с отцом ещё есть что обсудить.

Элеонора стиснула руки за спиной сильнее, отчаянно пытаясь не улыбаться.

– Надеюсь, я не доставила вам никаких хлопот с хозяином, сэр.

Чарльз провёл ладонью по лицу, а когда отнял, его глаза горели.

– Не будешь ли ты столь любезна и не дашь ли мне поговорить с отцом ещё минут десять? Наедине. После, если пожелаешь, мы сможем вместе отправиться в гостиную. Я с радостью познакомлю тебя с Фелисити.

– Конечно, сэр.

– И пожалуйста, зови меня Чарльз.

Ей не стоило. Служанки не должны были называть своих господ по имени. Кроме того, она боялась, что начнёт мямлить и путаться в словах, стоит только открыть рот.

Чарльз расправил плечи и вернулся в кабинет. Элеонора подумала, что он ни капельки не похож на своего отца. Вероятно, единственное, что он унаследовал от мистера Пембрука, – внушительный рост. Остальное досталось ему от матери… разве что глаза у миссис Пембрук не были такими невероятно голубыми.

Элеонора успела отойти на пять шагов, прежде чем крики возобновились. Девушка бросилась к лестнице для слуг, потом – на кухню, где Дейзи взбивала огромную миску сливок, а Ифе пыталась их украсть.

– Мне нужно поговорить с вами обеими, – прошептала Элеонора. – Снаружи.

Девушки пошли за ней. В травяном саду миссис Бэнбёри густой туман клубился у их ног и тонкий слой сажи налип на растения. Элеонора отвела их от двери, туда, где цокот копыт и шум колёс заглушал бы их голоса.

– Меня отсылают… нет, пожалуйста, Ифе, не перебивай, – добавила она, когда ирландка открыла было рот, чтобы что-то сказать. – Послушай меня. Здесь некому будет позаботиться о тебе…

– У неё есть я, – резко возразила Дейзи.

– А как часто ты выходишь из кухни? – огрызнулась Элеонора. – Ифе, ты в опасности. Мистер Пембрук придёт за тобой следующей… нет, пожалуйста, не плачь. Просто послушай. Если он останется один, налей ему выпить из любого графина в кабинете. Убедись, что он допьёт до конца. Я добавила туда наркотик.

Ифе перестала плакать, всхлипнула:

– Но… но это…

Дейзи уставилась на неё и напряжённо спросила:

– Что?

– Лауданум, – прошептала Элеонора. – Это его не убьёт. Просто он станет сонным, и у тебя получится ускользнуть. А если что-то пойдёт не так… помнишь того полисмена? Высокого. Он сказал, что поможет, если… если что-то случится.

Ифе схватила Элеонору за руку:

– Ты ведь вернёшься?

– Конечно, вернусь! Это только до свадьбы. А до того дня ты ведь будешь в порядке, да?

Дейзи обняла Ифе за талию:

– Конечно же, она будет в порядке. У неё есть я.

Элеонора обняла обеих девушек.

– Это ненадолго, – шёпотом повторила она, стараясь сдержать дрожь в голосе. – Я вернусь – оглянуться не успеете.

Никогда прежде Элеоноре не доводилось видеть женщины настолько неестественной, как Фелисити Дарлинг. Гостья казалась механической – сидела в кресле с идеально прямой спиной, и даже ноги её и руки были изогнуты под идеальным углом. Она аккуратно подобрала под себя ступни, а её лицо выражало вежливое безразличие. А когда Фелисити поднесла к губам чашку, Элеонора прислушалась, не доносится ли щёлканья шестерёнок.

Когда она увидела Элеонору и Чарльза, её улыбка встала на место, словно по щелчку.

– Ах, Чарльз, вот вы где! Я уже начала думать, что ты навсегда запрёшься в этом кабинете. А что это за прелесть?