Тьма в хрустальной туфельке

Элеонора опустилась на кровать, спрятав лицо в ладонях. Все её грандиозные планы в одночасье рухнули – Франция, Италия, длительное турне по Европе, о котором она так мечтала. Внутри словно разверзлась бездна.

– Как же такое могло случиться! Я ведь была так осторожна!

– Видимо, недостаточно осторожна.

Как только представился шанс, Элеонора тайком пробралась в комнату Чарльза. Он сидел на краю кровати, вычищая сюртук. При виде девушки он просиял:

– Элеонора? Как неожиданно… Господи. Ты в порядке?

На его прикроватной тумбочке стояли два бокала, липкие и бурые от вчерашнего портвейна. Элеонора взяла один из бокалов, покрутила в руке. Горло вдруг сжалось, и она была не в силах вымолвить ни слова. Солнечный свет вспыхнул в гранях хрусталя и померк так же быстро. И новый страх охватил её. То, что было между ними, – неужели оно столь же мимолётно, как вспышка света во тьме?

– Чарльз, я ношу ребёнка.

Она снова повернула бокал, глядя, как свет играет в хрустале. Чарльз закрыл дверь и запер. Ещё никогда щелчок замка не казался таким громким. Он запирал её внутри или прятал от всего остального мира?

– Что же нам делать? – спросила она.

– Собирай вещи. Мы отправляемся в Гретну-Грин.

Чарльз приподнял угол матраса и пошарил под ним, а потом вынул расписание поездов и прочитал, нервно проведя ладонью по волосам.

– Завтра же утром сядем на экспресс, – сказал он. – Мне нужно кое о чём позаботиться, прежде чем мы уедем, но это не займёт много времени. Нам понадобятся деньги, одежда… это всё, что у тебя есть? Для Шотландии не подойдёт. Тебе нужно быть в тепле. О господи, где мой сундук?

– Но как же все наши планы? – прошептала девушка. – Как же все места, которые мы хотели увидеть вместе?

– Ох, Элеонора, – тихо проговорил он. – Чтобы быть счастливыми, нам совсем не нужны грандиозные приключения. – Чарльз привлёк её к себе и приподнял её лицо за подбородок. – Я мог бы прожить в маленькой деревеньке до конца своих дней и считать себя счастливчиком, если со мной будешь ты.

Элеонора попыталась улыбнуться:

– Но… но всё будет совсем не так, как мы планировали.

– Всё будет ещё лучше, чем мы планировали, – заверил её Чарльз. – Возможно, немного медленнее, но бояться нечего. И мы по-прежнему сможем отправиться в путешествие, когда ребёнок подрастёт. А пока всё, чего я желаю, – это защитить тебя и нашего ребёнка и дать вам обоим всё, что только в моих силах. – Он просиял, глядя на девушку: – Наш ребёнок. Разве это не чудесно?

Мужчина поцеловал её. Элеонора знала, что должна быть довольна – Чарльз собирался сдержать обещание и жениться на ней. Они начнут новую жизнь вместе, вдали от смога и города, вдали от всего, что она совершила. Наверное, она должна радоваться такой жизни, но к этому счастью придётся привыкнуть. И хотя Чарльз говорил, что они могут потом путешествовать вместе, Элеонора не была в этом уверена. Она видела, как её мечты обращаются в дым. Сколько ей будет лет – и о скольких детях ей придётся заботиться, – когда она наконец увидит все те места, о которых мечтала? И неужели ей никогда не представится шанс станцевать в туфельках, которые она себе пожелала? Сколько ночей она пролежит без сна, думая обо всём, от чего отказалась?

– Мой экипаж будет ждать нас в три часа ночи, – сказал Чарльз. – А до тех пор, прошу, будь осторожна.

– Я буду сама скрытность.

Очень нежно он положил ладонь ей на живот:

– Я не об этом. Не таскай тяжести. И следи за тем, что ешь… Господи, а что тебе вообще можно есть?

Элеонора улыбнулась, и её глаза наполнились слезами.

– Наверное, об этом сказано в какой-нибудь книге.

Чарльз снова поцеловал её.

– Три часа ночи. Не опаздывай.

В доме раздавались крики. Встревоженная, Элеонора прошла в столовую под предлогом уборки: оттуда она хотя бы могла слышать кое-что из того, о чём говорили.

Запах старой баранины в луковой подливке – ее подавали на ужин мистеру Пембруку – обдал девушку, и к горлу подкатила тошнота. Ей пришлось сделать несколько вдохов над банкой с полиролью, чтобы желудок перестал сжиматься. А когда тошнота утихла, она поняла, что спор прекратился. Всё, что она теперь сумела расслышать, это нетвёрдые шаги и тихое перешёптывание тех, кто подслушивал разговор.

Голоса принадлежали Чарльзу и отцу. Элеонора подкралась к камину и взяла кочергу. Что бы ни сделал мистер Пембрук сейчас, она не даст ему застать её врасплох.

Дверь с грохотом распахнулась, и мистер Пембрук, пошатываясь, вошёл в комнату.

– Итак, – буркнул он, – ты всё-таки запустила когти в моего сына.

Мужчина захлопнул дверь ногой и рухнул в ближайшее кресло, уронив лицо в ладони. Элеонора наставила на него кочергу – она не собиралась подпускать Пембрука близко.

– Положи эту чёртову штуковину, – хрипло сказал он. – Испачкаешь мой сюртук.

Элеонора оскалилась:

– Я могу сделать и кое-что похуже.

Его взгляд сверкнул:

– Да, например, выйти замуж за моего мальчика.

Внутри вспыхнул гнев. Она была честной девушкой из хорошей семьи, и не было никаких причин, почему она не могла выйти замуж за Чарльза. Но мистер Пембрук говорил с ней так, словно она была самой обыкновенной шлюхой!