Тьма в хрустальной туфельке

– Как вы узнали? – спросила она ровно.

Лицо мистера Пембрука исказилось.

– Я застукал его в спальне его матери, – выплюнул он. – Чарльз копался в её драгоценностях, а в руке сжимал её кольцо! Подумать только, что он готов подарить кольцо Эммелин такой никчёмной, дурно воспитанной…

– Довольно, – прервала его Элеонора, и, к её удивлению, Пембрук замолчал.

– Я не хочу видеть тебя своей невесткой, – проворчал он. – Слышишь меня? Я скорее уж сожгу весь этот дом дотла, чем подпущу тебя к своему сыну!

– Так сожгите, – прошипела Элеонора. – Он любит меня. Вы не сможете удержать его.

Мистер Пембрук вскочил, и девушка выставила кочергу, точно меч. Некоторое время они буравили друг друга взглядами. Потом мистер Пембрук подошёл к буфету и налил себе бренди.

– Сюда ты тоже что-то подлила?

Элеонора промолчала. Он знал о лаудануме или просто подзуживал её? Ведь она видела, как он бледнел, когда она помешивала его напиток ложкой.

– Я должен тебя уволить, – пробормотал он, откидываясь на спинку кресла. – Я должен привести тебя в магистрат. А мальчишке нужно к врачу! Гретна-Грин, ну ты подумай…

– Вы же знаете, это никогда не сработает, – сказала Элеонора. – Чарльз уже достиг совершеннолетия и может жениться, на ком пожелает. Вы не сумеете заставить врача поверить, будто с ним что-то не так. Я не лишена красоты и обаяния.

– Если ты хоть раз посмотришь на моего сына… ещё хоть раз, – рыкнул Пембрук, – я разрушу всю твою жизнь. Я позову констебля и скажу ему, что это ты убила Лиззи. Моё слово против твоего. Тебя повесят до лета!

Элеонора заставила свой голос звучать твёрдо:

– И если вы это сделаете, то ваш сын больше никогда не пожелает даже взглянуть на вас.

Челюсти мистера Пембрука сжались:

– Что мне нужно сделать, чтобы ты держалась от него подальше?

Элеонора выдвинула стул и села, лихорадочно соображая. Мистер Пембрук был прав. Других подозреваемых не было, и, если хозяин обвинит её в убийстве Лиззи, её арестуют. Он был джентльменом, его послушают. Она хотела выйти замуж за Чарльза и сбежать туда, где мистер Пембрук никогда не сумеет их найти. Она желала этого так отчаянно, каждой клеточкой своего тела! Но этого она не могла получить, а если попросит, то навсегда этого лишится.

Но кое-что она всё же могла.

– Я знаю, вы не желаете, чтобы я стала частью вашей семьи, – сказала девушка. – Этого желает Чарльз. Но эта проблема легко решаема. Обеспечьте мне дом и отложите для меня пособие, которое будет ежемесячно поступать на мой счёт. Вам, конечно же, придётся открыть для меня счёт. Я скажу вам, какой банк бы предпочла.

Хозяин выпрямился, глядя на неё так, словно видел впервые. Рот у него приоткрылся, и на один ужасный миг он стал похож на Чарльза. Элеонора отбросила тревогу. Сейчас она не могла позволить себе колебаться.

– Да как ты смеешь…

– Я не закончила. Вы обеспечите меня горничной и будете платить ей зарплату… наша молоденькая ирландка подойдёт, – сказала Элеонора, стараясь казаться беспечной. – Обеспечьте мне возможность провести моё заточение в качестве уважаемой леди, и я больше не вернусь сюда.

– Корыстолюбивая шлюха, – пробормотал Пембрук. – Сколько ты хочешь?

– Достаточно, чтобы покрывать аренду, зарплату горничной, а также расходы на питание и одежду для меня и ребёнка. Может быть, триста фунтов в год, которые будут выплачиваться ежемесячно. Я не собираюсь возвращаться к работе после рождения вашего внука.

Мистер Пембрук фыркнул:

– Чёрт бы побрал твои триста фунтов! Я должен выбросить тебя на улицу прямо в том, в чём ты стоишь!

Элеонора ответила ему самой гадостной улыбкой, какую только сумела изобразить:

– Но вы ведь не станете этого делать. Вы помните инспектора? Он был чрезвычайно увлечён моим рассказом.

Кровь отхлынула от лица мистера Пембрука. Кожа покрылась тонкой плёнкой пота, а руки задрожали.

«Вот и хорошо, – подумала девушка. – Пусть боится. Он это заслужил».

– Ну, хорошо, – глухо рыкнул он. – Хорошо. Я дам тебе то, о чём ты просишь, но при одном условии.

– При каком?

– Избавься от отродья.

Элеонора замерла. Она, конечно же, догадывалась, что Пембрук мог потребовать такого, но услышать это, произнесённое вслух, было словно ощутить нож под ребром.

– Ты получишь свой дом, свою служанку и свои проклятые триста фунтов, – выплюнул мистер Пембрук, – если избавишься от отродья. Мой сын женится на наследнице богатого состояния, и у тебя не будет на него никаких прав. Я не позволю ему расплачиваться за эту ошибку до конца своей жизни!

Элеонора крепче сжала кочергу.

– Я – не ошибка!

– Осмелюсь не согласиться. Итак, мы договорились?

Элеонора знала, что у неё оставался лишь один возможный вариант. Если она откажется, мистер Пембрук и правда разрушит её жизнь. Если он расскажет миссис Филдинг, девушку вышвырнут на улицу без денег, без рекомендаций, и ей даже негде будет скоротать ночь. Она закончит, как Лея, коченея у дверей лавок, с пинающимся ребёнком внутри, и все друзья отвернутся от неё.

Но если она примет сделку мистера Пембрука, у неё будет крыша над головой, доход. И, что самое главное, Ифе окажется вне досягаемости хозяина.