Тьма в конце тоннеля. Обмен Райнеманна. Человек без лица.

— О чем? Ах да, как смыться. Ну, это вам не удастся.

— Сверим часы, лейтенант. На моих 15.14. До 15.24 деньги должны быть у нас. Связь кончаю.

— Связь кончаю, — проговорил Прескотт. — Подохни.

Патрульный Уэнтуорс

В 15 часов 15 минут 30 секунд патрульный Уэнтуорс, пригвоздив педаль газа к полу, влетел на Юнион-сквер, проскочил узкое место и на той же скорости пронесся по автостраде — 28-й улице. Не спуская пальца с кнопки сирены, он резко срезал угол, стукнулся левым колесом о край тротуара и, обдав стоявших облачком смрада, замер у автостоянки. Мотоэскорт пронесся дальше.

Уэнтуорс узнал окружного начальника, тяжеловесной рысью кинувшегося к грузовичку. Почти не разжимая губ, Уэнтуорс проговорил:

— Ого, как шустрит! Чует мое сердце, нас ждет внеочередная лычка.

Окружной начальник, еле дыша, рванул дверь и заорал: — Где он?

Риччи сбросил мешок ему на руки. Окружной начальник шатнулся, но устоял. Выпрямившись, он передал мешок двум копам — патрульному тактических сил в синем шлеме и сержанту транспортной полиции.

— Шевелитесь! — рявкнул окружной начальник. — У вас восемь минут. Марш!

Коп с мешком на плече и сержант транспортной полиции ринулись к входу на станцию. Окружной начальник проводил их взглядом и резко повернулся к Уэнтуорсу и Риччи.

— Катитесь. Тут и без вас народу хватает. Доложитесь диспетчеру и мотайте на работу.

Уэнтуорс завел мотор и двинулся прочь от командного пункта.

— Ну как, стоило свернуть со всеми денежками налево?

— Стоило, — мрачно ответил Риччи и потянулся к микрофону. Уэнтуорс смолк. Риччи доложил диспетчеру о выполнении задания.

— Жаль, не перехватили несколько пачек, — продолжил Уэнтуорс, когда Риччи выключил микрофон. — Честное слово, иногда хочется стать преступником. По крайней мере, тогда тебя станут уважать.

Сержант Мисковски

За все одиннадцать лет службы сержанту транспортной полиции Мисковски только раз довелось побывать на полотне подземки, когда он погнался за парой алкашей, которым вздумалось прогуляться по тоннелю. Он до сих пор помнил ощущение ужаса перед возможностью споткнуться и упасть на контактный рельс, которое ни на мгновение не отпускало его, пока он бежал за вопившими забулдыгами. В конце концов они добрались до следующей платформы, где тут же попали в объятия другого патрульного.

Сейчас все было иначе, вернее, новые ощущения напрочь вытеснили прежние. Тьму тоннеля прорезали изумрудные цепочки сигнальных ламп. Когда они миновали девять пустых вагонов, сержант уже знал, что тоннель набит копами. Возле колонн шевелились неясные тени, несколько раз совсем рядом возникло чье-то дыхание.

Фонарь, медленно качавшийся из стороны в сторону, выхватывал из липкого мрака то рельсы, то испещренные прожилками стены. Они шли в хорошем темпе, Мисковски уже начал сопеть, а этому копу-оперативнику хоть бы хны: железный парень, даже с мешком дышит как младенец.

— Вот они, — сказал коп.

Мисковски увидел в глубине тоннеля слабый свет и покрылся испариной.

— Прямехонько прем на четыре автомата.

— Догадываюсь, — проговорил коп и поправил плечом мешок. — А знаешь, в нем кило десять-двенадцать, не так много для миллиона.

— Я тоже подумал об этих чертовых бумажках, — хмыкнул Мисковски. — Представь, что на них можно купить. Целую жизнь и тридцать два удовольствия… Запомни этот день, вряд ли когда еще доведется держать в руках миллион. Предприимчивые ребята — деньги с доставкой…

— Кто-то стоит в дверях вагона, — прервал его коп. — Видишь?

— Езус-Мария! — сказал Мисковски. — Надеюсь, он знает, кто мы такие, и не начнет стрелять.

Артис Джеймс

Артис Джеймс окоченел. Ему казалось, он провел в тоннеле всю жизнь и останется в нем навек. Подобно тому, как стихией рыбы является вода, его стихией стал тоннель — подземный океан, темный, сырой, наполненный шорохами.

Даже нутро вагона было более успокаивающим, ибо в нем были люди. Он чуть-чуть высунул голову из-за колонны. В прямоугольнике задней двери возникла часть фигуры — пол головы, правое плечо. Секунд десять это видение существовало, затем исчезло. Через минуту-другую оно вновь появилось, и Артис понял, что это наблюдатель, ствол его автомата, словно поисковая антенна, устремился в глубь тоннеля. Когда фигура возникла вновь, Артиса осенило, что она представляет собой идеальную мишень.

Он попытался вспомнить, какие распоряжения дал ему сержант. Замереть на месте? Что-то вроде этого: стоять и ничего не предпринимать. Однако предъяви он мертвого преступника, кто рискнет обвинить его в невыполнении приказа? Когда маячившая фигура вновь появилась в дверном проеме, Артис навел пистолет и нажал на курок.

Выстрел прогремел в тоннеле, словно взрыв бомбы. Он услышал звон разбитого стекла. Вслед за тем фигура надломилась и рухнула. Попал! Тоннель превратился в форменный ад. Ослепительно засверкали вспышки автоматных очередей, стены зазвенели от пуль. Артис буквально втерся в свою хранительницу-колонну. Боже! Если налетчикам не удастся его пристрелить, ответный огонь копов из тоннеля уж обязательно его достанет.

15