Тьма знает

— Она ушла домой раньше нас. И она вспомнила кое-что, что услышала на выходе из бара. Там какой-то человек в шапке, как вы описывали, стоял на улице и разговаривал по мобильнику. И она до сих пор помнит одну его фразу: она ее сильно напугала. Особенно тон, которым он ее произнес.

— А сам этот человек ей знаком?

— Совсем нет. И она не помнит, чтоб видела его в баре.

— И что же она услышала?

— Она только успела расслышать два слова, и он их так прошипел в телефон, таким яростным тоном, что она аж вздрогнула.

— И что это были за слова?

— «Убить его».

— Как-как?

— «Убить его». Вот что она услышала!

— «Убить его»?

— Да. Он это прошипел в телефон, и ее это так напугало, что прямо врезалось в память!

35

Три дамы неопределенного возраста сидели в парикмахерской и ждали своей очереди, листая старые журналы, посвященные сплетням да рекомендациям по стилю жизни. А еще двух дам уже обслуживала парикмахерша. Одна из них сидела у зеркала с полосками фольги в волосах и разговаривала о чем-то, что она называла «ундулированием», а другой мыли волосы. Войдя, Конрауд сразу понял, что худшего времени для визита выбрать не мог. Он уже собрался быстро сдать назад, как парикмахерша крикнула ему:

— Это вы, что ли, из полиции?

— Уже нет, — ответил Конрауд. — Но когда-то я там работал. Я хотел поговорить… Вы Элиса?

— Да, это я. Подруга Хельги. А вы, значит, тот самый Конрауд?

Он кивнул.

— Она сказала, что вы интересуетесь тем человеком, который стоял на улице возле бара.

— Правильно.

— Это связано с каким-нибудь убийством?

— Нет… там не ясно, связано ли это…

— С убийством?

Три дамы посмотрели сперва на него, а потом на нее, синхронно, как тюлени в цирке. Дама с фольгой в волосах уставилась любопытным взглядом на отражение Конрауда в зеркале, а даме, которой Элиса мыла голову, было непросто его увидеть. И она, раз уж ей больше ничего не оставалось делать, просто вытаращила глаза в пустоту.

— Наверное, я ужасно помешал? — сказал Конрауд. — Может, мне лучше попозже зайти?

— Да не стесняйтесь, все равно я собиралась кофе пить, — ответила Элиса, указывая головой в направлении каморки, в которой виднелась кофе-машина и бумажные пакеты из ближайшей булочной. — Садитесь вон там, наливайте себе кофе. А я скоро приду.

Дамы послали Конрауду сердитый взгляд, а он попытался приятельски улыбнуться им. Он не мог понять, вызвано ли их настроение тем, что его визит затянет их пребывание здесь на несколько минут, или тем, что его разговор с Элисой будет проходить с глазу на глаз, и они не узнают подробностей. Он готов был поклясться, что верно последнее. Дамы, судя по всему, никуда не спешили, а так и так запланировали провести большую часть дня в парикмахерской.

Конрауд уселся в каморке. Она была мала, но там помещались две табуретки и стол. На нем стоял кофейник со свежезаваренным кофе. На стене висел календарь с накачанными мужчинами-моделями. Дверь была открыта, и Конрауд услышал, как Элиса разговаривает с молодой женщиной — судя по всему, своей коллегой. Она объяснила ей ситуацию и сказала, что собралась на перерыв. Затем она вошла в каморку к Конрауду и закрыла за собой дверь.

— А у вас всегда столько посетителей? — спросил Конрауд, только для того, чтоб не молчать.

— Да, эти душечки — они такие лояльные, они сюда любят заходить, иногда просто только затем, чтоб поболтать. Ужасные трещотки. Хельга мне говорила, что вы хотите разузнать про того человека, о котором я ей рассказывала. Это, что ли… какой-нибудь преступник?

— Да вот не знаю, — ответил Конрауд. — Я пытаюсь понять, что произошло в тот вечер в спорт-баре, куда вы с подругами заглянули и где, как рассказала Хельга, вы услышали слова этого человека. Мне стало любопытно.

— А это так важно? — спросила Элиса. — Сколько лет-то прошло…

— Я хотел бы разыскать его, если смогу.

— А он что-то натворил?

— Не знаю. Я над этим работаю для женщины, которая…

— Она родственница того сбитого мужика? — перебила Элиса. — Этого Вилли, про которого говорила Хельга?

— Она его сестра, — ответил Конрауд и подумал про себя, что если уж Хельга принялась распространять свою теорию заговора, то ее уже не остановить.

— И вы считаете, что тот, кого я видела, его и сбил?

— Учитывая, что вы от него услышали, вы так и не догадались связать это с гибелью Вилли?

— Нет. Мне и в голову не пришло. Ни на секунду. Я и не помню толком-то, что с ним случилось.

— Его сбили насмерть на улице Линдаргата.

— Да, это я знаю. Какую-то такую аварию я припомнила, когда Хельга мне рассказала, но в то время я не связывала одно с другим. Я хорошо помню тот вечер и парня — знакомого Хельги, который приставал и наблевал себе в стакан.

— Вы услышали два слова…

Тут дверь каморки открылась и вошла молодая женщина — коллега Элисы. Она спросила, каким составом та в прошлый раз окрашивала волосы Дисы. Элиса быстро ответила. Другая женщина — вероятно, та самая Диса, уселась на кресло у зеркала и ласково улыбнулась отражению Конрауда. Ему показалось, что она ему подмигивает.

— Надо бы тебе тоже подойти, — сказала молодая женщина, серьезным взглядом смотря на Элису. — Я тут одна не успеваю.