tmp0

— Нет. — Брайди наклонилась вперед, сложив руки на столе. — Что-то такое, о чем я должна знать?

Сара кивнула, хотя ее накрыла волна признательности к Уиллу. Он сдержал слово, сказав, что ее состояние — это ее дело. Она скрестила руки на животе. Итак, видимых свидетельств беременности пока нет, однако она чувствовала себя другим человеком. Более нежным и уязвимым, полным удивления.

— Я беременна, — сказала она Брайди.

Ее адвокат отодвинула блокнот и откинулась на стуле.

— И это счастливая новость?

— Безусловно, — ответила Сара. — Я хочу сказать, я испугалась, и это безумие, но это то, чего я хотела и о чем мечтала так долго. — Она быстро объяснила обстоятельства зачатия. — Конечно, я не представляла, что окажусь в таком положении, когда это наконец случится…

— Это будет чудесно. Я уверена. — Брайди улыбнулась. Сара была поражена сильным впечатлением семейного сходства.

— Итак, что теперь? — спросила она. — Я полагаю, я должна сказать Джеку.

Брайди кивнула:

— Вопрос поддержки ребенка вступает в силу.

Сара нервно глотнула воды из бутылки, которую теперь всегда носила с собой, и высказала мысль, которая тревожила ее всю ночь:

— Может ли он требовать опекунства?

— Он никогда его не получит, но визиты возможны.

— Я боялась, что вы это скажете.

— Вы ожидаете проблем? Он представляет угрозу для ребенка?

— Не физическую, конечно, хотя, честно говоря, я не знаю, чего ожидать, — признала Сара. — Я была не права насчет многих вещей… — Она посмотрела на свои руки на коленях. Чернила впитались в пальцы ее правой руки. Она рисовала все утро. — Когда мне следует рассказать ему?

— Вскоре. Мы запишем в вашей страховке, что обстоятельства изменились. Беременность входит в страховку, так что тут не будет проблем.

— Я позвоню ему сегодня.

— Вы чувствуете себя хорошо, Сара?

— Да. Я не знаю, что бы я делала без вашей племянницы и вашего брата, которые отвезли меня в больницу. — Она посмотрела на фотографию в рамке, стоявшую на полке. — Я была так удивлена, увидев Уилла. Почему вы не сказали мне, что он в Гленмиуре?

— Мне не приходило в голову, что вам это интересно.

— Мы учились в одном классе в школе…

— Как и Вивиан Пайерс. Она все еще здесь, — сказала Брайди. — И Марко Монтенья. Он побывал моряком и вернулся с Ближнего Востока инвалидом. Я могу вам изложить весь список, если хотите.

— Я вас поняла. Однако с Уиллом другое дело. Он ваш брат. — Саре хотелось спросить о матери Авроры, но она боялась, что Брайди насторожится.

— Хорошо. — Брайди сделала пару пометок в блокноте. — Я рада, что вы двое восстановили связь.

— Поначалу у нас было не очень много общего. Я бы не сказала, что в школе мы были друзьями.

Брайди не поднимала взгляда от своих заметок.

— Может быть, вы станете друзьями теперь.

Сара направилась к городской пристани, где скамейки вдоль дока глядели на бухту, великолепное местечко, чтобы посидеть и посмотреть на горизонт, размышляя о трудных предметах. Это было также одно из немногих мест, где работал мобильник. Она знала, что должна сделать этот звонок, но маленький серебристый телефон в ее руке был тяжелым, как свинец, и холодным.

Она прошла мимо матери с дочерью, которые делали покупки через окошко магазина, оживленно болтая, обсуждая выставленные сумки ручной работы. Она мгновенно смогла определить, что это мать и дочь, не из-за очевидного семейного сходства, но из-за близости между ними. У них была одинаковая осанка, когда они наклонялись изучить что-то в витрине, и они одновременно повернулись, чтобы посмотреть друг на друга.

Неожиданный приступ ностальгии охватил Сару. «Я беременна, мама, — подумала она. — И я никогда не скучала по тебе больше, чем сейчас».

Бабушка и тетя Мэй обняли ее, когда она сообщила им новость. Они сияли счастьем и говорили правильные вещи. Но в центре всех эмоций Сара ощущала — и ничего не могла с собой поделать — огромную зияющую дыру. Беременность — это чудо, которым жена должна поделиться с мужем, а потом с матерью.

Ее охватило головокружение и сентиментальное чувство. Ребенок. У нее будет ребенок, и она отдала бы все на свете, чтобы поделиться этой новостью со своей матерью. Она представила себе заброшенный станок в доме отца, на котором все еще была натянута кашемировая ткань, цвета розы весной.

— Сегодня, мама, — прошептала она. — Я расскажу тебе о своих мечтах сегодня вечером.

Джек может подождать, решила она, убирая телефон. Она вошла в бакалею и купила базовый набор еды — яйца, лимоны, апельсины, картошку, яблоки, брокколи, еду для собаки. Она все еще была склонна испытывать тягу к странным вещам, но была решительно настроена позаботиться о себе.

— Мой холодильник будет виртуальным монументом великой пищевой пирамиды, — поклялась она.