«То было давно… там… в России…». Книга вторая

— Ну, мне кажется, здесь всех за дураков считают.

— А <про> меня тоже что-нибудь? — спросил Коля.

— Про вас нече. Он, говорят, в ученье у Коровина находится.

— Что за ерунда, в каком ученье?

— Ну, говорит, дураки! У нас эдаких-то на деревне нету.

— Да ведь это он <нрзб.> и Виноградова привозил.

— А впрямь, — смеялся Иван Васильевич, — ведь тут что чудного говорят. Валентин Александрыч заметил. И при вас-то, Валентин Александрыч, помните, вы-то картину у нас писали — лошадь-то с телегой и еще на телеге-то хворост и черный мужик. Семен-то, он ведь самый беднеющий, и лошадь-то у него — пяти рублей не дадут, хромая. Все дивились, а вы еще Константину-то Алексеичу говорите: «Лошадь у него хороша». А он-то слышал. Потом получил с вас два рубля. Говорит нам: «Этого, — говорит, — народу не видывал. Лошадь, — говорит, — моя понравилась, на смех они, что ль, али в разуме ничего нет?»

— А про меня что-нибудь говорили? — спросил Василий Сергеевич.

— Да про вас говорят — нешто перескажешь.

— Скажи, Иван Васильевич, прошу я, про меня тоже.

— Василия Сергеича сердитым считают. Его, говорят, Киститин Алексеич-то, когда рыбу ловит, на веревке держит. Привяжет за ногу, и к дереву, чтоб не потоп. Жалеет его [а то он до одури удит]. А потом домой ведет, а то его с реки ничем не сгонишь.

— Ха-ха-ха!

— Вот олухи. Когда это было? Дураки, что я, лошадь, что ль?

Видим, впереди нас, поскрипывая, едет телега нам навстречу. Василий Сергеич спросил:

— Кто едет?

— Буковские, а тебе что?

— Надо, если спрашиваю.

[— А мы из Киева — вот откель.

— Да здесь нет .

— Мы бездомные. Цыгане мы бездомные. Лошадей воровать едем. Твою не скрадем.

— Подло, «не скрадем». <Нрзб.> боитесь. <Нрзб.> — что вам <3 нрзб.> воровать-то тут?]

— А вам что, пугаете?

[— Церковь воровать? Жулье разное. Купцы лесные.]

— Погорланьте еще.

— Конокрады, жулики!

— Неизвестно почему встретились и поругались, а все Василий Сергеич. Охрабрел он что-то.

— Явный факт, — подхватил Батранов.

— А что тебе, Батранов, говорил-то этот барин, что от нас и Новенькой уехал с тобой сам?

— Чего говорил? «Утопятся, — говорил, — они там, и Василь Сергеич, — говорил, — их утопит». Явный факт. А Николай Николаича хвалил. А после говорит — только пьет, и пользы от ево Киститин Алексеичу никакой нет, и зря их держит он. «Я, — говорит, — в управляющие пройду и к порядку всех приведу, и мельнику расчет выйдет». Явный факт. «А тебя, — говорит, — на мельницу поставлю». Я ему говорю: «Я не мельник, несподручно мне». Он и ушел с Иваном Васильевичем.

* * *

Знакомые места. От Старова было видно Охотино и мой домик, и в нем светит огонь.

— А вот Раиса, — говорил Коля, — она со мной не поедет. Ей нужно дачу. Она скажет: «Ну что тут, такая дичь». А у нас на даче все, брат, выкрасили желтой краской, и голубой обведено. И бочку для воды выкрасили. А здесь и жутковато.

— Это верно, но зато интересно, настоящая природа.

* * *

Завернули в ворота — большие березы. И Феб бежит вперед опрометью.

В большой комнате светло. Лампа сильно освещает стол. Валентин Серов лежал на тахте.

— Что же ты к нам с Батрановым не поехал на мельницу?

— Ночью я не очень люблю. Как-то жутко здесь, мельницы-то ваши.

Показываем дичь и рыбу — трофеи охоты.

Серов говорил:

— Купили, должно быть. Сома бы написать хорошо. Какой водяной, леший.

— Знаете, Валентин Александрович, он как кричит. Спросите-ка, что было.

Ну, простились с Батрановым. Иван Васильевич остался. «Ну, спать, что ли».

Я здесь, на тахте, Юрий в передней комнате спал, где Коля. Еще постель принесли, улеглись все вместе. Феб ко всем подходил и был рад, что все мы вместе, и почему-то стал лаять от восторга. Я заметил, что собаки любят дружную компанию.

Примечания

Рассказы. 1936–1939

Праздник в Москве — Впервые: Возрождение (Париж). 1936. 1 января. Печатается по газетному тексту.

Хвостики — Впервые: Иллюстрированная Россия (Париж). 1936. 4 января. Печатается по журнальному тексту.

Новый год — Впервые: Возрождение. 1936. 5 января. Печатается по газетному тексту.

Рождество Христово — Впервые: Возрождение. 1936. 7 января. Печатается по газетному тексту.

Омшайник — Впервые: Возрождение. 1936. 12 января. Печатается по газетному тексту.

Охота на волков — Впервые: Возрождение. 1936. 19 января. Печатается по газетному тексту.

Михаил Александрович Врубель — Впервые: Возрождение. 1936. 26 января, 2 февраля. Печатается по газетному тексту.

С лучом — Впервые: Иллюстрированная Россия. 1936. 8 февраля. Печатается по журнальному тексту.

Володя — Впервые: Возрождение. 1936. 9 февраля. Печатается по газетному тексту.

Кавказ — Впервые: Возрождение. 1936. 16, 23 февраля, 1 марта. Печатается по газетному тексту.

«Демон» — Впервые: Возрождение. 1936. 8 марта. Рассказ имеет подзаголовок: Постановка оперы Рубинштейна на Императорской сцене в Петербурге. Печатается по газетному тексту.