Дорогой Иван Кондратьевич!
Письмо Ваше получил. Мрачного письма Вам не посылал, а послал шутливое, ей-Богу! Но, должно быть, не вышло. Надеюсь приехать в конце июля. Леня[250]
пишет Вам это письмо, а я сижу, пишу картину «Вечер». Написал четыре картины роз лучше прежних. «Розы» и «Персики», уж очень хороши «Персики». Жалею, что Вам не приходится приехать ко мне. Скажу по правде, писать очень трудно, т. к. очень жарко, все какое-то расплавленное. В теплых рефлексах и вообще Крым летом зеленый, как «циноббер»[251], и очень скучно. Ездил на лодке писать, лодка качается, никак не попадешь в то место, куда надо. Когда Вы поступите на службу, то, вероятно, останетесь в Москве. Насчет своего дела — поездки на войну, я еще ничего не знаю. Розы, и довольно плохие, здесь продаются по 30 коп. штука. Газеты у Вас пишут, что здесь все переполнено, а на самом деле в Ялте совсем пусто; вероятно, боязнь «Гебена»[252]. Деньги, высланные Вами за картины проданные, получил. Я бы так был рад Вас видеть, купил Вам в подарок три портретика миниатюр.ОР ГТГ. Ф. 230. Ед. хр. 40. Л. 1. Подлинник