Боже мой, среди Рима, над Форумом, в пыльных кустахТы легла на скамью, от траяновых стен — в двух шагахВ трикотажном костюмчике, – там, где кипела вражда,Где Катулл проходил, бормоча: – Что за дрянь, сволота!Как усталостью был огорчен я твоей, уязвленТем, что не до камней тебе этих, побитых колонн,Как стремился я к ним, как я рвался, не чаял узреть.Ты мне можешь испортить всё, всё, даже Рим, даже смерть!Где мы? В Риме! Мы в Риме. Мы в нем. Как он желт, кареглаз!Мы в пылающем Риме вдвоем. Повтори еще раз.Как слова о любви, повтори, чтоб поверить я могВ это солнце, в крови растворенное, в ласковый рок.Ты лежала ничком в двух шагах от теней дорогих.Эта пыль, этот прах мне дороже всех близких, родных.Как усталость умеет любовь с раздраженьем связатьВ чудный узел один: вот я счастлив, несчастен опять!Вот я должен сидеть, ждать, пока ты вздохнешь, оживешь.Я хотел бы один любоваться руинами… Ложь.Я не мог бы по прихоти долго скитаться своейБез тебя, без любви, без родимых лесов и полей.
На сумрачной звезде
1994
«Если кто-то Италию любит…»
Если кто-то Италию любит,Мы его понимаем, хотяСон полуденный мысль ее губит,Солнце нежит и море голубит,Впала в детство она без дождя.Если Англию – тоже понятно.И тем более – Францию, что ж,Я впивался и сам в нее жадно,Как пчела… Ах, на ней даже пятна,Как на солнце: увидишь – поймешь.Но Россию со всей ее кровью…Я не знаю, как это назвать, —Стыдно, страшно, – неужто любовью?Эту рыхлую ямку кротовью,Серой ивы бесцветную прядь.
«Запиши на всякий случай…»
Запиши на всякий случайТелефонный номер Блока:Шесть – двенадцать – два нуля.Тьма ль подступит грозной тучей,Сердцу ль станет одиноко,Злой покажется земля.Хорошо – и слава богу,И хватает утешенийДружеских и стиховых,И стареем понемногуМы, ценители мгновенийЧудных, странных, никаких.Пусть мелькают страны, лица,Нас и Фет вполне устроитьМожет, лиственная тень,Но… кто знает, что случится?Зря не будем беспокоить.Так сказать, на черный день.
«Мы останавливали с тобой…»
Я список кораблейпрочел до середины…О. Мандельштам