Сегодня странно мы утешены:Среди февральской тишиныСтволы древесные заснеженыС одной волшебной стороны.С одной – все, все, без исключения.Как будто в этой сторонеЧему-то придают значение,Что нам понятно не вполне.Но мы, влиянию подвержены,Глядим, чуть-чуть удивлены,Так хорошо они заснеженыС одной волшебной стороны.Гадаем: с южной или западной?Без солнца не определить.День не морозный и не слякотный,Во сне такой и должен быть.Но мы не спим, – в полузабвенииПо снежной улице идемС тобой в волшебном направлении,Как будто, правда, спим вдвоем.«Люди, кем-то замечено, делятся также на тех…»
Люди, кем-то замечено, делятся также на тех,Кто кидается мяч, перепрыгнувший через ограду,Игрокам перебросить за прутья, сквозь пихтовый мех,Нетерпение их разделяя вполне и досаду,И на тех, кто не станет за вещью бросаться чужой:За перчаткой, упавшей из рук незнакомца, за шляпой…Я не знаю, кто лучше, второй ли, с закрытой душой,Погруженной в себя, или первый, готовый с растяпойРазделить его промах: у первого, может быть, нетНастоятельных мыслей, к себе приковавших вниманье,Между тем как второй… Впрочем, кто его знает… На светНе рассмотришь ни ум, ни тоску, ни изъян в воспитанье.«Приглушенный, бесцветный, одной октавой…»
Приглушенный, бесцветный, одной октавойОбходящийся голос, всегда в миноре,Ни за счастьем не рвущийся, ни за славой,Вообще ни за чем, побеждает в споре,Не приняв во вниманье ни блеск наружныйЗа окном, ни дубовую в зале мебель,Потому что ему ничего не нужноНа земле, а прислушаться – и на небе,Это самая верная установка,И позиции выигрышнее нету.И за голос свой делается неловко:В интонацию он не влезает эту,Как же без вопросительной фразы строитьРечь, условное вычеркнуть наклоненье?Так и вычеркнуть. Просят не беспокоить.Смолкни, музыка. Стихни, стихотворенье.Современники