То, что скрыто

Когда я спрашивала, чем он занимается или откуда у него деньги, он рассказывал, что работает на своего отца в семейном бизнесе. Я знала, что его родители расстались, и никогда особо не расспрашивала об отце, потому что его мать во время всех наших многочисленных встреч всегда была очень дружелюбна и хорошо ко мне относилась. Она была родом из Бразилии, и хотя хорошо понимала по-английски, разговаривала на нем с трудом. Обычно дома они с Исом общались на португальском, поэтому я начала учить его дома по вечерам, или когда он был на работе. Я никогда не забуду, какую гордость испытала, когда, удивив их обоих, в первый раз однажды вечером весь ужин говорила по-португальски. В ту ночь он вознаградил меня за мой тяжелый труд, впервые занявшись со мной оральным сексом. Обычно таким способом я благодарила его за заботу обо мне. Я быстро стала одержима, стараясь сделать ему приятное, желая никогда не разочаровывать его. Каким-то образом я всегда знала, что если огорчу его, расплата будет тяжелее, чем я могу себе позволить.

Вибрация сотового телефона вырывает меня из кошмарных воспоминаний, и, очнувшись, я нахожу себя лежащей, скрючившись на полу в спальне, с ногами, крепко прижатыми к груди. Слава богу, я не поранила себя, по крайней мере я не чувствую никакой боли или привкуса крови. Взглянув на телефон, лежащий на полу рядом со мной, я изучаю два сообщения, которые смотрят на меня с экрана.

«Дай мне знать, когда доберешься до дома».

«Блейк, пожалуйста, дай мне знать, что ты дома в безопасности. Я волнуюсь».

Оба сообщения от Мэддена, и, прочитав их, я понимаю, почему погрузилась в такое состояние. Несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув, я вытягиваю ноги вперед, беру телефон и быстро печатаю ответ.

«Я дома. Не хотела тебя волновать».

В течение нескольких минут мой сердечный ритм с бешеного возвращается к нормальному. Так обычно бывает после панических атак, которые всегда случаются со мной, стоит мне подумать о моей жизни с Исом. Мама, несомненно, была права, когда говорила, что слишком хорошие вещи не могут быть правдой. Исмаэл Оливейра тоже был слишком хорош, чтобы быть правдой.

Хватаясь за комод как за опору, я встаю и снимаю с себя одежду, в которой проходила целый день. События предыдущих четырнадцати часов физически истощили меня, умственно и эмоционально — от ожидания утренней презентации до крайней нервозности во время ужина с Мэдденом, и всего остального, что было между этими двумя событиями. Я ненавижу то, что последней моей мыслью было воспоминание о нем, которое перечеркнуло все хорошее в сегодняшнем дне. Часть меня хочет пропустить вечерний душ и просто пойти в постель, но я знаю, что когда хорошо, дочиста ототру свое тело мочалкой, то почувствую себя лучше, по крайней мере, ненадолго. 

*** 

На следующее утро Джей с наполненным надеждой энтузиазмом, написанным на ее лице, ждет меня в нашем кабинете. Едва успевает захлопнуться дверь, как она тут же набрасывается на меня.

— Блейк, Блейк, Блейк. Расскажи мне, как чудесно это было! Не могу дождаться всех грязных подробностей, — кричит она, устремляясь ко мне.

Мягко посмеиваясь, я качаю головой:

— Прости, что разочаровываю тебя, Джей, но никаких грязных подробностей не было.

— Что? Ты что, шутишь? Ты его отвергла? — выстреливает она в меня вопросами быстрее, чем я успеваю положить сумку и ответить.

— У нас был чудесный ужин. Мы хорошо пообщались, немного рассказали друг другу о себе, но, в основном, говорили о работе и о проекте. Затем он отвез меня обратно к моей машине. Вот и все. Я поехала домой.