То, к чему приводит Алчность, или Демосфир (СИ)

' - Обращённый, никогда не сможет убить обратившего и всегда будет слабей. Он должен оставить свои жалкие попытки и смириться, принять свою судьбу и себя - таким, какой он есть'. У Мики ещё была одна, призрачная надежда, что он, сможет стать человеком: если Крул убьют, а он, до этого времени, не выпьет крови человека. Это был его единственный шанс на спасенье. Это было легендой. Подтвердить её или опровергнуть он не мог. Ему оставалось лишь выживать в аду, прикинувшись покорной и бесстрастной марионеткой в кровавых руках вампиров. Он должен был плясать под их дудку, до поры до времени, когда Он наконец - то сможет спасти Юу. Он даже будет выполнять приказы Ферида. Станет его оруженосцем. Тогда, и только тогда, он сможет узнать, что затевает этот прогнивший насквозь садист - психопат с замашками гея - педофила. Обожающий наслаждаться страданиями маленьких детей, который, как змей искуситель изводит его своими домогательствами изо дня в день. Его кровь и его тело - всё, что нужно Фериду Батори... Фериду нужно, чтобы он, Мика, навечно стал его личной игрушкой, стал бессмертным, что бы отбросил остатки человечности. Стал - истинным монстром, настоящим сыном ночи, таким же 'омерзительным дьяволом', как и сам Ферид, как Крул и другие вампиры. Он хотел, чтобы Мика тонул в крови и безысходности. Чтобы в его жизни больше не было счастливых моментов. Что бы, словно в монохромной пленке, в его душе всё стало - Чёрным, а в реальном мире - всё пронизывал Белый Цвет. Мика хотел найти Юу, как можно быстрее. Выдерживать ломку от жажды становилось изо дня в день всё более невыносимей. Она сдавливала, скручивала его горло, резала без ножа каждую клеточку его тела. Из - за неё у Микаэля начались галлюцинации. Он повсюду видел и слышал Юу и Аканэ. Они смеялись. Звали его за собой. Предлагали ему, выпить их крови. Уличали в том, что он стал одним из чудовищ, что погубило их. Они внушали ему, что он - Отвратителен, Жалок, Ничтожен. Такой, как он, просто не должен существовать в этом мире. Он должен, как можно быстрее стать вампиром, окончательно погубить свою изодранную в клочья душу, утопить её в неизбывном страданье и умереть, как монстр, ибо смерти, как человек - он не достоин. Перед глазами Мики всё чаще простиралась кровавая пелена. Он переставал отличать реальность от сна, а день от ночи. Даже впиваясь в собственные запястья, он не мог с уверенностью сказать сон ли это или явь. Боль тела была слишком велика. Его сознание, постепенно отключало эмоции, превращая Микаэля в бездушную сомнамбулу, одержимую жаждой крови. Он испытывал не мыслимую необходимость избавиться, от пронзающей всё его существо боли, что, как он думал, почти свела его с ума. ОН держался. Держался из последних сил. Держался: когда был на собраниях и участвовал в бою, патрулировал Сангвинэм и спорил с Батори, дерзил Крул и запугивал рядовых Вампиров, но ломался, когда никто не видел, отдавался своим страданьям на полную катушку, иначе, было нельзя. Мика мог стать демоном и просто не заметить этого. Это угнетало. Самое мерзкое заключалось в том: что то, что он, наивно считал, за 'жажду с иллюзиями', на самом деле было: шёпотом серафима - в глубине его - сердца. Чудовище отвоёвывало себе место под солнцем, в его сознании, шаг за шагом, ломая рассудок Микаэля так, что бы он ничего не заподозрил. Серафим делал всё возможное, что бы Мика продолжал считать, что во всём виновата его жажда и ничто более. Серафим желал его страданий куда больше любого демона или вампира. Он желал сломить Мику окончательно. Изменив же его полностью, завладеть им. Встретив Юу (Он знал о собрате, спящем в нём), на пару с ним, он желал уничтожить всё сущее. Ведь именно для этого и были рождены серафимы. Мика поднялся с кровати, вытер слезы и умылся. Он зашторил окно, что было настежь распахнуто всю ночь, но желаемой прохлады ему не подарило, наоборот, в комнате стало жарко и душно. В помещении сгущалась лёгкая дымка. Микаэль привесил клинок на пояс и накинул на плечи плащ, поверх чёрной как ночь рубахи, расшитой золотыми нитями - наверно единственной детали военного гардероба вампиров, что была не белого цвета. Погасив свет в комнате, из - за чего та, погрузившись в непроглядный мрак, стала напоминать собой могилу, что в очередной раз проехалось по его хрупкой психике, Мика вышел. Он закрыл дверь, на печать с кодовым замком, чтобы никто посторонний не вломился в его скромные апартаменты, пока его, нет дома и не устроил погром. Мика отправился к Крул, подсознательно чувствуя, что его ждут неприятности. Странное беспокойство не отпускало, наоборот оно усиливалось, словно он понемногу приближался к эпицентру невидимого шторма, который мог в любую минуту обрушиться на него, подхватить, унести и бросить в бездну...