То, о чем знаешь сердцем

Колтон улыбается и как-то странно смотрит на меня, а затем вновь поднимает голову.

– Влюблюсь в океан. Вот что отец имел в виду. Влюблюсь, пойду по его стопам и не захочу возвращаться на сушу. – Я снова ловлю на себе его взгляд. – И он оказался прав. С тех пор из воды меня было не вытащить.

Это не вся правда, а только то, что он позволяет мне знать. Но мне известно, что долгое время болезни Колтон был вынужден оставаться на суше. Сидеть на приемах у врачей. Лежать в больничных палатах. Мне ужасно хочется расспросить его обо всем, но какая-то часть меня не желает думать об этой стороне его жизни.

– А у меня нет подобных увлечений, – отвечаю я. Больше нет, добавляю я про себя. Вижу перед собой грязную дорогу, кроссовки Трента и то, как мы бежим плечом к плечу и дышим в унисон. Снова испытываю чувство вины. – Мы с сестрой когда-то бегали по утрам, но потом она уехала учиться, а без нее как-то не хочется.

Это лишь та правда, которую я позволяю ему знать.

– Очень жаль, – говорит Колтон. Кажется, он опять хочет задать мне какой-то вопрос, но сдерживается и в итоге произносит: – Тут есть крутое место, которое мне показал папа. Я там давно не был, но хотел бы наведаться. Туда сложновато попасть, но дело того стоит. Сплаваем?

Отвечаю не сразу. Меня очень пугает мысль, что придется грести на байдарке. Но то, с какой легкостью я доверилась Колтону, пугает больше. Бросаю еще один взгляд на неспокойный океан, который раскинулся внизу. И чувствую, как кружится голова.

– Ну ладно. Давай попробуем, – без особой уверенности отвечаю я.

Колтон едва сдерживается, чтобы не улыбнуться.

– Точно?

Я киваю.

– Не бойся. Просто делай то, что я скажу и когда скажу, и все будет в порядке.

Он останавливается и позволяет себе улыбнуться. И хотя Колтон не договаривает, я чувствую, будто легкий ветерок подхватывает окончание фразы его отца и оно кружится в воздухе между нами.

Колтон достает из автобуса остальное снаряжение. Я не успеваю опомниться, передумать или поразмыслить, как уже стою в спасательном жилете поверх купальника рядом с Колтоном, одетым врашгард[3] и плавки. Мы вместе спускаем байдарку по цементной лестнице к каменистому пляжу. Когда наконец ставим ее на воду, оба с трудом переводим дыхание.

Колтон жестом указывает мне на место в лодке, я усаживаюсь, и он дает мне весло.

– Готова?

– Уже? А лекция для новичка или вроде того?

Колтон, кажется, получает настоящее удовольствие от происходящего.

– Это и есть часть лекции. Проще сразу перейти к обучению на практике. Тут мелковато, так что просто сиди, а я подгребу туда, где поглубже, и уже тогда покажу. Что скажешь?

Он улыбается, а я собираю все остатки уверенности, чтобы ответить.

– Хорошо. – Я пытаюсь справиться с волнением, но сердце неистово колотится в груди. Впереди шумят и разбиваются о скалы волны.

Неужели все это происходит на самом деле?

– Ну, поплыли! – слышится за моей спиной голос Колтона.

Байдарка трогается с места, а затем наклоняется, когда он запрыгивает внутрь. Я на миг теряю равновесие, но под его тяжестью лодка снова обретает устойчивость. Чувствую, как Колтон погружает весло в воду сперва с одной стороны, потом с другой, и мы устремляемся вперед. Я напрягаюсь, завидев надвигающуюся волну, которая с каждой секундой становится все выше, но Колтон ловко работает веслом, и мы легко взбираемся на гребень и спускаемся с него. Колтон продолжает грести, пока мы плавно скользим по уже спокойной поверхности океана. Я наконец выдыхаю.

– Было не так страшно, как ты думала, правда?

Поворачиваюсь к нему настолько быстро, насколько позволяет тугой жилет, и со смешанным чувством удивления и гордости отвечаю:

– Совсем не страшно.

– Маленькая победа, – заключает он.

Я продолжаю смотреть на Колтона. Он откидывается назад и делает глубокий вдох, будто вбирая в себя весь утренний воздух, будто дышать – тоже маленькая победа. И это, в общем-то, чистая правда. Мне начинает казаться, что я его действительно знаю. Словно в двух словах ясно отражается вся суть его личности.

– Отлично сказано. Я про маленькую победу.

– Только такие и имеют значение. Например, быть здесь и сейчас.

Его фразы повисают между нами, и я понимаю, что Колтон имеет в виду. Когда он обводит взглядом небо, море и скалы, а затем снова смотрит на меня, мне хочется сказать, что я все знаю. Знаю, почему он так ценит жизнь. Хочется объяснить, кто я такая и почему сидела в кафе пару дней назад. Слова уже готовы вырваться наружу, будто пузырьки воздуха из-под толщи воды.

– Дрейфуем, – произносит Колтон.

И в этот момент пузырьки лопаются, а мои невысказанные слова уносит течением.

Колтон поднимает весло и своими словами возвращает меня в реальность:

– Готова учиться?

Я рассеянно киваю.

– Отлично. Ты должна держать его вот здесь и здесь, – показывает Колтон.

– Поняла.

С благодарностью ухватившись за возможность отвлечься от гнетущих мыслей, я подаюсь вперед, беру весло, которое до сих пор просто лежало у меня на коленях, крепко вцепляюсь в него и вытягиваю руки перед собой.

– Вот так?