То «заика», то «золотуха»

— Тебе изъяли — пулю?

— Спойлер! Но и да… Наживую! Пока и я же всё была — в полу-, а затем и вовсе «обморочном» состоянии: непереносимость вида любой крови — эта та ещё шутка юмора… для ангела! Ну а очнулась уже — с белым бинтом на плече. Как и с кучей же синяков и ран — на руках и ногах. Лице! Что и откуда? Как и в том же всё самом анекдоте — про гипс! А рядом со мной — молодой парень… Полицейский! Лет так… двадцати-двадцати пяти. Это он меня — оттащил и… Фактически-же-физически — спас. Равно — как и душевно-духовно! Но и только уже впоследствии — я узнала его имя… Пообщаться же на тот момент — мы так и не смогли. Точнее: не «успели»! Во-первых — положение дел и… тел… было, мягко сказать, не из лучших: мы лежали плашмя и… на земле. В укрытии! А во-вторых — он был ранен: не меньше моего. Если и не «больше». Как и кому! Помню лишь, как спросила у него — про время… Уже давно же, по моим меркам и солнцу уже и от зенита — вниз, как занялся же день и… постепенно стремился, клонился к вечеру. А при себе и поблизости-в-доступности циферблата — не имелось! Да и бой же — не прекращался! И… Шесть из его уст — стало моим «роковым числом»: именно столько времени — было на его часах. Ровно! И ведь не столько и потому, что так быстро само время же пролетело — только же было утро, сколько и именно потому, что… в это самое время — должны были вернуться мои… Мама и бабушка! И, выпросив у него таки телефон, коли уж рядом и перед глазами, я дрожащими руками набрала номер первой. Но и вместо мягкого маминого же голоса — услышала пусть и тоже женский, но и монотонный, другой и чужой… «механический голос», сообщивший о том, что… «абонент не абонент» и… даже не «абонемент»! Да… уж. Шутки «шутками», а и только я хотела отдать обратно чёрный гаджет — как увидела, что хозяин его исчез: побежал к другим и… остальным раненным — на помощь. А я… Я же — так и осталась лежать! Правда и, как уже обычно, тоже недолго… Минуты две-три — от силы. Пока не услышала — спуск курка. И не почувствовала — холодное дуло: у левого виска. Опять и… Снова! — И, страдальчески простонав, от собственной же невезучести уже и в который раз, я сложила руки уже и на своём же лице, закрыв ими лоб и глаза, глубоко вздохнула, так же выдохнула, ещё раз и ещё, и только после уже такой дыхательной процедуры, наконец, смогла вновь продолжить, как и самосжираться-копаться. — Кое-как приподняв голову, чтобы хоть и увидеть своего «карателя», я невольно вскрикнула: надо мной стоял — один из тех террористов! И казалось бы… Но. Да! Нервы, как провода, были надломлены и искрили — когда как! Такой… Довольно взрослый и… рослый. Может, тридцати-тридцати пяти лет… И с маской же, закрывающей его смуглую половину лица: оставляя — только чёрные глаза! Он за шиворот — поднял меня и снова приставил пистолет, уперев его уже дулом мне в лоб, и… Как это, опять же всё и снова, обычно бывает — вся жизнь пролетает перед глазами? Да… Нет! И… Естественно! У меня такого — не было! Мой разум — был, как и «есть» же всё сейчас, чист: как белый лист… с редким чёрным шрифтом Брайля; и тут же — азбукой Морзе. Такое… Но и тут же — я смекнула: «Может… Моё время — ещё и не пришло? Может, я ещё что-то да смогу и… «могу»? Сказать… И «сделать»!». И… Курсы самообороны от моего же крёстного — подошли под момент: идеально! Зарядив правым коленом ему между ног, я выхватила пистолет из его рук и… понеслась опять на свой пятый этаж. К родным!.. Он нагнал меня — на третьем пролёте… Но и я же всё, извернувшись, ускользнула-улизнула и… оказалась выше его! Он кричал мне — вдогонку… что-то. Наверное, что я — слишком быстрая… для него! И в таком же духе… Но и я же — не отвечала и не отвлекалась на это! Хоть и была сама немного удивлена… Ведь и не была отличницей — по физре. Никогда! И даже более того — была худшей в классе. Но и… В тот момент! На каблуках. И с пистолетом!.. Мне было — легче… бежать!

— Если легко бежишь по лестнице вверх — значит и легко будет по жизни! — Философски отметил врач, а я усмехнулась его познаниям в «сетевой же философии и пабликологии».