Точка

Илья. Григорий посмотрел на постаревшее, скомканное лицо брата. Ему всего 27 лет, а глаза старика. Во время одного из экстремальных спусков лыжа наехала на валун. Ногу вывернуло, затащило под камень и раздробило настолько, что собрать месиво потрескавшихся костей и хрящей не взялся ни один технолог – ортопед. Это было за пределами возможностей даже этой новой, всемогущей медицины. Но и это не было приговором. Генри Рассел, к которому Григорий немедленно обратился по рекомендации, был настроен оптимистично и утверждал, что процент приживления очень высок, и что уже скоро Илья будет с новой ногой. В это поверили все, кроме Ильи. Он стеклянными глазами смотрел на обрубленное колено и не вступал ни в какие обсуждения. Но и не сопротивлялся чужим решениям, покорно следовал всем рекомендациям, дважды прошел через приживление и все сопутствующие манипуляции и даже ни разу не изрек ничего напоминающего «ну я так и знал». Он просто молчал. Знал, что остался без ноги, и молчал. И Григорий подозревал, что за картина стоит перед внутренним взором брата, хоть они ни разу не заговорили об этом. Илья подал голос только тогда, когда речь зашла о протезе, выдал четкое решительное «нет» и окончательно закрылся. И это был самый крупный отколотый кусок от мира Григория Орлиевского. Было и другое, но это, пожалуй, доставляло больше всего боли.

–Я не буду носить протез, – повторил он, вскинув на брата безразличный взгляд.

–Речь идет не о протезе.

–А о чем? Хочешь попробовать еще разок? Уже не к чему приделывать. – Нечто напоминающее улыбку скользнуло по лицу, покрытому лохматой рыжей бородой.

–Нет. Это другая технология, – начал было капитан, но Илья перебил его:

–С кем ты сейчас летаешь, Гиня? – Вопрос был задан с интересом, что удивило и Адэхи, и Григория. Тот помолчал, подыскивая ответ.

–Мы не летаем, -проговорил, наконец, он. – Вернее, почти не летаем. Были попытки… Пробовали парочку гастролеров, но кончилось так себе…

–Почему? – жестко спросил Илья.

–Разное отношение к процессу, – попробовал сострить капитан. – Чужое все. Все не то.

–Но вы теряете заказы…Сколько уже простоя?

–Это не простой, просто редко выходим… Около полугода, – мрачно проговорил Родригес.

– На что живете? – выдохнул Илья после долгой паузы.

–Ты не беспокойся, мне есть на что жить.

–Не на что тебе уже давно. С продажи «Анны» не на что. – Илья посмотрел на Родригеса. Тот прикрыл глаза, словно был не в силах это слышать.

–Я не попрекаю, Адэхи, ты прекрасно все понимаешь, – быстро проговорил бывший второй пилот, – просто ясно, что заказы нужны.

–Не настолько, как тебе кажется, – попытался остановить его Орлиевский. – А если так, то вставай и лети!

–Настолько, Гиня, настолько… И что еще вы собираетесь мне предложить?

Орлиевский уже не знал, как говорить о том, о чем собирался. Первый же вопрос про деньги выбьет почву из-под всех его увещеваний. И тут мелькнула мысль.

–Есть одно предложение. Интересное. И дорогое. Хочу совет.

Родригес за его спиной вздрогнул, выпрямился и задышал настолько громко, что оба Орлиевских обернулись на него.

–Так вот, – продолжил капитан. – Тамерлан готов к прыжку.

–Тамик? Что вдруг он вспомнил нас?

–ТАКА его разочаровала. Вернее, в корпорации его развернули. Ему теперь нужны частные предприниматели, – ухмыльнулся Григорий. – Так вот. За попытку выполнения его плана дают столько денег, что ты сможешь сломать вторую ногу тоже. Ну и отрастить эту.

–Отрастить? – выпучил глаза Илья.

–Да. Но эти подробности тебе расскажет Рассел. Суть в другом. Ты же мечтал о кротовой норе?

Илья рывком сел на кровати, впившись глазами в лицо брата.

–Ага, мечтал… – Григорий усмехнулся, – так вот. Мы проведем одно испытание, и если все пойдет как надо, это будет новый виток твоей карьеры, я тебя уверяю. Полетим в дальние галактики. Ну, или сначала в ближние, а потом уже подальше.

–Что вы там задумали, – почти шепотом проговорил Илья.

–Мы проведем эксперимент и получим за него твою новую ногу. А пока она растет, все будет решено-оформлено, и ты вольешься в совершенно новую реальность.

Орлиевский говорил совершенно идиотским тоном партработника энтузиаста. Родригес смотрел на него как на умалишенного, а Илья пытался понять, издевается брат, или же действительно намечается что-то особенное.

–Ты можешь рассказать, в чем дело? – выкрикнул он, яростно глядя снизу вверх на обоих по очереди.

–Могу, – неожиданно мягко и миролюбиво ответил Григорий. – Садись, Адэхи. Наконец обсудим проект.

Индеец обреченно сел на стоящий поодаль трехногий табурет. Сбывались его самые худшие опасения.

2045

Утро для Лиз началось необычайно рано. Кутаясь в пушистый плед, взлохмаченная и сонная, она уже в 6 утра выползла на веранду.