Точка

Мужчины удалились. Искину представилась возможность оглядеться. Он находился в просторном полутемном помещении. Красные кирпичные стены. Залитый бетоном пол. Высокая железная крыша в узоре металлических конструкций. Ряд ламп под абажурами, включенных через одну, уходил вглубь помещения. С полок близкого стеллажа свешивались мотки проводов. Метрах в пяти, будто поверженный великан, лежал громоздкий железный шкаф. Дальше стояли его скорбные собратья. Дверцы одного были распахнуты, и Искин разглядел предохранители и залитые в бакелит многочисленные клеммы и контакты. Возможно, здание представляло из себя старый склад электротехнической компании.

По пыли, по грязи, по общей захламленности было видно, что склад уже какое-то время не используется по назначению. Значит, это не центр города. Западная окраина? Или местность у дороги к карьерам Весталюдде?

Петер и Эрик тем временем принесли стол, состоящий из двух толстых тумб и измазанной мелом столешницы. Блондин раздобыл ведро с водой и тряпку и аккуратно протер серую поверхность, не забыв ни дальние углы, ни кромки. Петер принес два стула, поставил на стол лампу с длинным проводом и пишущую машинку, хлопнул пачкой бумаги. На Искина они не глядели. Разве что мельком. Видимо, не считали, что он способен на побег. А может как раз хотели проверить, как у него с выдержкой — не развяжется ли, не побежит. Как-то же сбежал из Шмиц-Эрхаузена.

Искин не сделал ни одного лишнего движения.

— Все готово, фрау Лилиан, — сказал Эрик, закончив уборку.

Аннет Петернау, до этого, невидимая, наблюдавшая за Искиным из темного угла, подошла к столу.

— Замечательно, — сказала она.

Кожаное пальто повисло на спинке стула. Под ним на Аннет-Лилиан оказались темная блуза с серебристым значком на лацкане и серо-стальная юбка. Женщина выложила на стол пачку сигарет, бросила коробок спичек. Села.

— Удивлены, господин Искин? — спросила она.

Искин пожал плечом.

— Знаете, кто мы?

— Родная хайматшутц?

Аннет-Лилиан рассмеялась.

— Ну, видимо, не такая родная, раз вы предпочли нам Остмарк.

— Я — обычный беженец, — сказал Искин.

— Тогда, может, представитесь?

— Леммер Искин, сорок два года, уроженец Бирнау.

— Значит, возраст вы менять не решились.

В руках у Аннет-Лилиан появилась картонка, и она ловко сложила из нее, согнув все четыре стороны, подобие коробочки.

— Страшно хочу курить, — призналась женщина.

Длинная сигарета отправилась в накрашенный рот. Чиркнула спичка, на мгновение отразившись огоньками в прищуренных глазах.

— Ладно, — сказала Аннет-Лилиан, выдохнув дым. — Не будем играть.

Потушив спичку, она кинула ее в импровизированную пепельницу. Туда же стряхнула первый пепел. Тонкий дымок от сигареты был похож на душу, стремящуюся на свет.

— Петер, — подбородком указала женщина на Искина.

Крепыш кивнул и встал позади пленника. Как предвестник неотвратимого наказания.

— Эрик, ты пока свободен.

— Я здесь посижу, — сказал блондин, выбрав местом своего расположения поваленный железный шкаф.

Аннет-Лилиан затянулась.

— Ты не услышал меня, Эрик?

Блондин, дернув головой, неохотно встал.

— Услышал.

— Подыши снаружи.

— Яволь, фрау Лилиан.

Эрик пропал между стеллажами. Какое-то время слышалось, как он раздраженно шумит, хлопает ладонью по пустым полкам. Потом звуки стихли. Аннет-Лилиан подвинула к себе пишущую машинку, заправила в нее лист бумаги, снова сбила пепел в коробочку. Искин молча наблюдал, как она задумчиво почесывает ногтями щеку, как крутит на пальце короткий обесцвеченный волос у виска.

— Не порадуете нас чистосердечным признанием, Леммер? — спросила Аннет-Лилиан.

Лампа вспыхнула, свет ее плеснул Искину в лицо.

— Простите, — сказал он, моргая, — в чем я должен признаться?

— Петер, — сказала женщина.

Стоящий за спиной агент ударил Искина по ушам. Искин вздернулся. Несколько секунд боль звенела в его голове, распугивая мысли. Петер прижал книзу связанные руки носком ботинка, чтобы пленник не смог сползти со стула.

— Даю вам время подумать, — сказала Аннет-Лилиан.

Сигарету она погасила и с минуту, не обращая внимания на выгнувшегося Искина, печатала на машинке. Подергивался в каретке, принимая в себя очереди из букв и символов, серый бумажный лист. Искин молчал, с усилием пропуская воздух в легкие.

— Так как вас зовут? — приподняла голову Аннет-Лилиан.

— Леммер Искин.

Женщина отняла руки от клавишей и достала из пачки новую сигарету.

— Может, начнем сначала? — спросила она, закурив. — Мне не хочется часто обращаться к Петеру, он может перестараться. Так ни для меня, ни для вас никакого толка не будет. Давайте мы сделаем следующее. Я расскажу вам, кто вы, а вы уже решите, на какую откровенность можете пойти со своей стороны.

— Это торг? — спросил Искин.

Аннет-Лилиан выпустила дым изо рта.

— Определенно.

— Гарантии?

Аннет-Лилиан отставила руку с сигаретой.

— Никаких. Но если… — она сделала акцент на последнем слове, — …если информация, которую вы нам дадите, продвинет нас в нашем деле, мы оставим вас в Остмарке. Пожалуйста, живите, прячьтесь, переезжайте куда-то еще. Вы нам станете не интересны.