Точка бифуркации (СИ)

— Мы не кролики! — огрызнулся я, — мы люди! И мы почти такие же, как они!

— Обезьяны тоже «почти такие же», — усмехнулся Шаман, возвращаясь к своей прерванной работе, — и знаешь какое одно из популярных блюд на Востоке? Обезьяньи мозги.

— Но…

— Причем едят их живьем, — не обращая внимания на мое восклицание, как ни в чем не бывало, продолжил он, — сначала опаивают обезьяну неделю коньяком. Это чтобы она не чувствовала болевого шока и не умерла сразу. А потом аккуратно срезают черепную коробку и раздают всем желающим ложки. Блюдо подается еще живым и теплым, на радость довольным гурманам. Что ты скажешь по этому поводу? И это делают не какие-то мифические монстры, упыри или вурдалаки. Это делают обычные люди. Такие же, как мы с тобой. Они даже не отличаются от нас видом или строением психики. А знаешь, что самое страшное? Зная это, мне тяжело представить, как в их культуре, — он кивнул на запертую подвальную дверь, — принято подавать к столу человека. Особенно если твоя фантазия живет и развивается на этом свете уже далеко не одно столетие…

В коридоре повисла тяжелая тишина.

— Иди-ка ты лучше поешь, Димка, — сочувствующе похлопал меня по плечу Шаман, — я же вижу, что у тебя в животе уже почти двое суток еды не было. Не стоит тратить резерв впустую на такие мелочи. И поспи заодно. Тебе всю ночь на часах стоять.

— Выспался уже, — буркнул я.

— А ты впрок поспи, — ничуть не смутился оперативник, — спать и есть нужно именно так, особенно в нашем положении. Никогда не знаешь, когда выдастся следующая возможность.

— Наверное, ты прав, — вздохнул я и поднялся на ноги, попутно отметив, что и тут он не соврал — жижа действительно уже впиталась в кожу не оставив после себя ни малейшего следа, — а за пленным… пленными, ты один присматриваешь? Не опасно?

— А чего мне опасаться? — философски заметил он, — три ампулы блокиратора и спят как миленькие почти шесть часов! Сиди да загорай.

— А если они к этой штуке привыкнут?

— Судя по клеточной активности и реакции иммунной системы — это случится не раньше, чем через пару месяцев, — отмахнулся тот, — а к тому времени либо их уже не будет, либо… ну ты понял.

Кивнув, я молча повернулся и пошел к выходу из подвала. Однако перед самым выходом обернулся и все-таки спросил:

— Полковник сейчас в лаборатории?

— Не, — покачал головой, снова вернувшийся к заточке, уже и без того чуть ли не микронной толщины лезвия Шаман, — они с Архипом в магазин пошли. Будут примерно через час.

— Понял, спасибо.

* * *

Кухня встретила меня запустением и большущим мусорным пакетом, во всю источающим из угла неприятный запах уже порядком несвежего мусора. Оно и понятно. В свете последних событий заморачиваться готовкой было особо некому. Все либо занимались насущными делами, либо стояли в охране, либо вообще плавали в мутной жиже в полурасчлененном состоянии. Закупкой продуктов тоже заниматься было некому, хотя полковник и решил озадачиться этим лично. Видно, совсем уж мозг закипел от всех этих событий и откровений, свалившегося на него за последнее время. Решил дядька немного проветриться.

Помыкавшись по замкнутому пространству и с тоской заглянув в пустой холодильник, я все же сумел отыскать в буфете завалявшуюся одинокую банку тушенки и большой пакет сухарей. Была еще крупа, но варить сейчас кашу не было никакого желания. Тем более, что в скором времени ожидался большой подвоз свежего продовольствия. Конечно, вскрыв ножом банку, я поставил ее подогреваться на плиту, накануне штурма этого общежития упырей запасы у нас были, и довольно большие, но… Большие для обычного человека и большие для одаренного — это две совершенно разные вещи. Учитывая постоянно повышенный уровень мозговой активности и метаболизма, еды нам требуется намного больше. Это в спокойном состоянии эта разница не особенно отличается от потребления обычного среднестатистического человека (в конце — концов, бывают жруны и похлеще) а вот в боевом режиме… Когда мозг работает на пределе, а мышечные волокна рвутся от напряжения и ускорения, там уже одной порцией супа не отделаешься. Если даже обычный человек, после долгого физического труда нуждается в большом количестве калорий, то, что уж говорить про подобные нагрузки? Да еще и мозг потребляет столько, что уму непостижимо.

Помню, как Альцман мне в свое время рассказывал о том, что при интенсивной умственной работе на мозг уходит до 25 % всей получаемой от пищи энергии. Но это опять же, у обычного человека. У нас же этот процент будет явно побольше. А теперь представьте все это вместе — физическую и умственную нагрузку одновременно на запредельных для организма скоростях. Тут уже даже резерв не поможет, тем более, что он подпитывает лишь частично и отвечает за совершенно другие функции. А уж если ты еще и ранений при этом кучу наполучал — то вообще труба. Вот и приходится уничтожать продукты со страшной силой, стараясь как можно быстрее восстановиться и делая при этом акцент на белок и сладкое. Особенно на последнее. Одаренные все от природы поневоле сладкоежки.