Точка невозврата

В приемной дежурный сержант оформлял двух доставленных на отрезвление мужчин. По своему внешнему облику они могли бы иллюстрировать какой-нибудь тезис из теории эволюции Чарльза Дарвина, например, о том, что вид гомосапиенс разделился на две эволюционные ветви. Первый задержанный, командировочный из Читы, был интеллигентным дородным мужчиной, одетым в белую рубашку, выбившуюся из брюк, и с распущенным до половины галстуком. Вся его вина состояла в том, что, плотно пообедав и обильно выпив в «Садко», он шел в гостиницу, футболя перед собой по тротуару пустую консервную банку. Патрульный наряд, естественно, не мог проехать мимо такой лакомой добычи. Второй мужчина был из местных, мелкий, с цепким злым взглядом плутоватых глаз. Он стоял у стойки, втянув голову в костлявые плечи, и беспокойно озирался по сторонам.

Дородный командировочный покровительственно обратился к мужичку:

— Зачем же ты пьешь? Тебе же нельзя пить!

— А тебе можно? — с вызовом спросил мужичок, глядя снизу вверх на дородного.

— Мне можно, — царственно сообщил дородный. — Вот тебе, — он ткнул пухлым пальцем в грудь мужичка, — нельзя! Понял?

— Понял, — кивнул головой мужичок.

— Вот ты кто? — спросил дородный.

— А ты кто? — нервно огрызнулся мужичок.

— Я — старший экономист! — весомо сказал дородный и презрительно выпятил нижнюю губу.

— А я рамщик, — сообщил местный.

— Так почему в таком случае ты здесь? — загремел дородный. — Почему не на раме?!

— Так кругляк закончился. Не завезли. Выходные. За свой счет. Вот мусора замели…

Дородный подошел к мужичку вплотную и, упершись в него мягким животом, добродушно спросил:

— Можно, я тебя ударю?

— А куда? — поинтересовался рамщик.

— Прямо в харю!

Диалог был прерван внезапно ввалившейся в помещение плотной круглолицей женщиной средних лет. Она уверенно прошла к стойке, за которой дежурный сержант оформлял протокол, и заявила, не терпящим возражений тоном:

— Меня только что изнасиловали!

Дежурный сержант отложил ручку и поднял голову на заявительницу.

— И где ж тебя изнасиловали, Галина Ивановна? — спросил он, потягиваясь.

— Вот здесь! — Галина Ивановна возмущенно указала заскорузлым указательным пальцем на низ своего живота.

Мужичок-рамщик сально ухмыльнулся, а у командированного экономиста от избытка впечатлений отвисла челюсть.

— Вы должны найти этого негодяя! — с чувством продолжила Галина Ивановна. — Он отнял у меня самое дорогое — мою женскую честь! Мерзавец! Подонок! У вас есть розыскная собака? Она должна взять след! Я могу предъявить вещественные доказательства, по которым собака должна взять след!

В это время в коридоре раздался шум, и в приемную медицинского вытрезвителя ввалились патрульные, доставившие участников инцидента у ресторана «Садко». Все они имели весьма живописный вид. Больше всего пострадал, как и было задумано, Сопель. Рубаха его была разорвана от ворота, на шее болтался залитый кровью обрывок галстука, который Сопель одел ради спецоперации. Время от времени Сопель этим галстуком вытирал нос, из которого капала кровь. Мгновенно оценив ситуацию, пострадавшая от изнасилования Галина Ивановна неслышно ретировалась.

Эффект от спецоперации даже превзошел все ожидания. Кроме запланированного Сопеля вторым пострадавшим оказался эксперт-фотограф Коняев. Падая с крыльца ресторана вместе с неожиданно набросившимся на него ракетчиком, Коняев ударился головой о ступеньку. Налицо было сопротивление представителям власти, а также телесные повреждения, для освидетельствования которых из госпиталя был вызван дежурный травматолог.

Наутро на стол начальника горотдела МВД майора Свиридова лег протокол, составленный начальником медвытрезвителя капитаном Шапарем. В нем в частности сообщалось, что лейтенант Висляков, находясь в состоянии среднетяжелого алкогольного опьянения, что подтверждается данными медэкспертизы, нарушал общественный порядок около ресторана «Садко». После употребления спиртных напитков Висляков Николай Васильевич нецензурно выражался и выкрикивал ругательства, несовместимые со званием члена коммунистической партии. Висляков также находился в общественном месте в виде, оскорбляющем человеческое достоинство. После этого Висляков Николай Васильевич без видимых причин напал на проходившего мимо местного жителя гражданина Сопкина Бориса Евгеньевича и с криками «Убью» стал его душить. Медицинская справка о нанесении Сопкину физических повреждений в виде сотрясения мозга и заявление самого Сопкина прилагается к протоколу. Кроме этого, при задержании Вислякова нарядом патрульно-постовой службы гражданин Висляков беспричинно напал на эксперта Коняева, что привело к его падению и травмированию им головы об асфальт. Кроме этого к протоколу прилагался десяток фотографий, сделанных травмированным Коняевым до и после задержания Вислякова.

Аккуратно подшив все эти документы в скоросшиватель, майор Свиридов двинулся в горком партии.

Просмотрев добытый компромат, секретарь горкома Злобин остался доволен.