Точка невозврата

– Ну, кое-кто все же сильно переживал. Вообще-то я подозревал, что Гор на жену врача нацелился. Он любил такие штуки вытворять. Причем ему мало было просто секса. Он на крючок подсаживал и потом тянул жилы из бабы. Фото заставлял присылать. Самые удачные рассылал нашим иногда. Без лиц, конечно, а только вот это: грудь, задница… Да девки сами были не прочь с ним в эти игры играть. Я знаю, у меня была такая любительница. Ей слаще секса было вот это – фото без трусов сделать, она прям млела. Борисов такой же любитель был. – Лицо Федулова исказила презрительная усмешка. – А я-то думаю, чего он меня по дороге в туалет перехватил? Я же тогда сунулся в клозет, оттуда Борисов выскочил и прямо чуть не силой усадил на последний ряд. А там Виктория была с ним в туалете. Не хотел, видно, чтобы я понял. Вот и стал мне зубы заговаривать, выпить предложил. А я, если честно, решил, что он покаяться хочет. Судишь ведь по себе. Согласился, конечно. Даже внимания не обратил, что Виктория мимо пробежала, а ведь туда она не проходила. Да бог с ним.

– А чашка у него уже была? Из которой он пил?

– Да ну. Какая чашка? Из горла мы пили. Я же говорил.

– Я помню, да. Но чашка там была. Вы когда бутылку забирали, видели ее?

Лоб его собрался в вертикальные складки. Рука почесала затылок.

– После обеда я пошел в туалет. Ну, во-первых, алкоголь на меня так действует: почки начинают усиленно работать, во-вторых, хотел посмотреть на Борисова. Боялся я, что он меня опять вломит, с коньяком этим. Хотя я для него уже и не конкурент давно, но кто знает, что у него там в башке. Там очередь скопилась, и Борисов троллил нашего Арамчика. Он у нас такой горячий парень, а вот с юмором у него не очень. Борисов всегда его старался из себя вывести. Тот рубаху на груди рвал, порезать клялся. Но, конечно, так никогда на драку и не выходил. Больше глазами вращал. Вот и в этот раз, смотрю, Арик уже закипает. Но тут Алена пришла, и Борисов сразу заткнулся. Он при ней, странное дело, всегда вел себя аки агнец божий.

– Почему? Может, влюблен был?

Федулов громко фыркнул.

– В Алену? В эту сестру милосердия? Нет, конечно, я не исключаю. Но Кирилл ему бы точно нос в череп загнал. Порошин как медведь: мирный увалень, малину жрет, но не дай бог на его делянку залезть. Заломает. Потом, конечно, пожалеет, но сначала кишки выпустит. Борисов не дурак был.

– Какие отношения, прям Шекспир.

– А то! Не знаю, если честно, кто Гора на тот свет отправил. Ну, Викторию, допустим, Константин Венедиктович мог. Но Борисова? Нет. Да Усов весь полет просидел на своем месте. Я же тогда не стал в очереди стоять, ушел. Минут через десять смотрю, рассосалось. Пошел. Борисов сидел один уже, что-то мне сказал, но я не понял. Я решил, что он уже наклюкался. Потому что лицо у него было странное такое, как у обиженного ребенка. И речь такая же. Язык у него заплетался, что ли? Если учесть, что он почти один всю бутылку выпил, так неудивительно.

– Он ведь умирал в этот момент, может, помощи просил, – сказала Жанна.

Федулов развел руками:

– Может, и так. Сейчас легко выводы делать. Тогда я решил, что он в зюзю. Вышел из туалета, смотрю, Борисов в отрубе, рядом пустая бутылка, ну, сунул ее под олимпийку. Дальше вы знаете. Это же самое я следаку рассказал. Верьте не верьте…

– Да верю. Я тут вообще ни при чем. А чашка была? Обычная коричневая чашка. В таких мы еще чай, кофе разносили.

– Что-то стояло на столике. Вроде коробка с обедом. А чашку не помню.

– Но коробка точно была?

– Была, – Федулов радостно улыбнулся. – Это хорошо помню. Коробка стояла полная, даже не съедено ничего. Я еще удивился, почему Федулов от обеда отказался.

«Он и не отказывался, – мысленно объяснила она, – обед Борисов съел. И кто-то принес ему другой. Очень интересно». Она глянула на часики, прошло почти десять минут. Надо идти назад.

– Я первая, – сказала она, подходя к лестнице, – вы за мной, минуты через две.

– Какие шпионские страсти, – буркнул Федулов.

– Ради бога, идите, – она махнула рукой. – Объясните тренеру, что вы тут делали. Мне-то что. Мне на лед завтра не выходить.

Федулов вздрогнул, одними губами шепнул:

– Ну вас, идите уже. Навязалась на мою голову.

* * *

Никто, похоже, не обратил внимания на их краткое отсутствие. Следователя не было видно. Чашки он, что ли, до сих пор изучает? Итак, Борисов назначил Виктории свидание в туалете, велел принести коньяк. Виктория пришла. Борисов взял у нее бутылку, вышел, столкнулся с Федуловым и увел его, чтобы тот не увидел Викторию. Но не из-за благородных чувств, не желая компрометировать замужнюю даму, а потому, что не хотел давать Федулову козырь против себя. Он же мог его сдать Усову, а тот друг Мухина, ну и понятно, чем могло кончиться. Борисов усадил Федулова на задний ряд, предложил выпить, Федулов согласился. Они выпили. Виктория прошмыгнула мимо. Когда начали разносить обед, Федулов ушел к себе. Борисов остался. Понятно почему: там было удобнее пить незаметно. И тогда яда в коньяке еще не было. Иначе Федулов бы тоже умер.