Точка невозврата

К чести хозяев судна они с похвальной быстротой сообразили, что пожара, скорее всего, никакого нет и не будет, а будет запланированная учениями потасовка с российскими спецназовцами. Поскольку обе стороны имели очень приличную подготовку и никто не хотел ударить в грязь лицом, то и русским, и китайским лицам грозила серьезная драка с неизбежными в таких забавах синяками, ссадинами, а то и выплюнутыми зубами.

«И грянул бой!» — пусть бой и условный, учебный, но улыбаться, раскланиваться и сдерживать удары противники не очень-то и старались, хотя каждый из бойцов ни на секунду не забывал, что происходящее на палубе — это все же не реальный бой, а всего лишь игра.

Шум, топот, крики, звуки хлестких ударов — морские пехотинцы неумолимо теснили хозяев судна, судя по всему, и не думавших сдаваться-уступать непрошеным гостям. «Учебно-показательная» схватка вот-вот грозила перерасти в серьезную битву, когда над палубой и над головами бойцов прогремело усиленное мегафоном «Отставить!» на русском, китайском и по-английски — вероятно, для пущей убедительности. Команда, — армейский синоним боксерского «брэк!» — поданная двумя офицерами-посредниками — российским и китайским — прозвучала как нельзя вовремя…

— Скат, как ты думаешь, в реальном бою наши ребята им дали бы дрозда, а? — мичман Троянов, с насмешливым любопытством наблюдавший схватку сквозь мутноватое стекло рубки, всем корпусом развернулся и посмотрел на командира. Катков не ответил, лишь равнодушно пожал плечами — мол, кто ж его знает. Тритон на ответе настаивать не стал, а уверенно заключил: — А я вот думаю, дали бы! Я бы нашим морпехам палец в рот не положил бы!

— Ну да, так они и позволят тебе свои лапы грязные совать куда ни попадя, — мрачно проворчал командир и скомандовал своим бойцам, всего несколько минут назад лихо расшвырявшим с десяток «китайских товарищей» и успешно захватившим «командный пост» судна. — Все, конец войне — вон посредники уже отмашку дали. Выходим строиться!

Посредники прошлись вдоль строя, в котором с небольшим интервалом друг от друга замерли российские и китайские военнослужащие. Наметанный глаз проверяющих отмечал и синяки, и ссадины, и прочие мелкие повреждения. По лицу китайца трудно было понять, доволен он работой своих спецназовцев или огорчен, а вот российский подполковник всем своим видом давал понять, что ожидал от боевых пловцов и морпехов чего-то большего.

Капитан Катков философски бесстрастно поглядывал на суровое начальство, судя по солидному животу и кирпично-красному цвету лица, не понаслышке знакомое со всеми истинно мужскими напитками — включая и флотское «шило». Начальство остановилось приблизительно перед центром строя из длинных шеренг, и китайский офицер быстро и коротко что-то сказал, на что строй китайцев тоже ответил коротко, дружно и громко — вероятно, что-нибудь вроде «Служу трудовому народу!» Российский подполковник окинул строй неприязненным взглядом, помолчал, наконец раздвинул тонкие губы в ехидной улыбке и процедил:

— Наши китайские друзья восхищены вашей подготовкой. Но я считаю, что вы могли быть и побыстрее, и пожестче. Если бы это был реальный бой… — Взгляд посредника зацепился за командира морпехов — судя по неприкрыто злому выражению лицу, тот с оценкой подполковника был явно не согласен. — Майор, вижу, у вас есть особое мнение, не так ли?

— Так точно, товарищ капитан второго ранга! Если бы мои ребята работали всерьез, в реале, то все наши противники уже плавали бы в соленой воде, пуская кровавые пузыри. Без вариантов, товарищ капитан второго ранга! — неприязненно отрапортовал майор.

Вероятно, у подполковника насчет «кровавых пузырей» тоже имелось свое особое мнение, но высказать его посреднику помешал вдруг оживший зуммер портативной рации, закрепленной у левого плеча. Искоса посматривая на непозволительно строптивого майора, офицер отошел чуть в сторону, торопливо включил рацию на прием и с минуту молча слушал, после чего коротко сказал: «Вас понял. Конец связи…» Пройдя вдоль строя, подполковник остановился напротив группы боевых пловцов и негромко спросил:

— Капитан Катков кто?

— Я Катков, товарищ подполковник, — Скат внутренне слегка напрягся и, вместе с тем, как-то заскучал — давно известно, что если большое начальство начинает спешно разыскивать какого-то там капитана, то, скорее всего, не затем, чтобы дать ему майора досрочно.

— Соберите свое снаряжение и будьте готовы к вылету — через двадцать минут за вашей группой прибудет вертолет.

— Разрешите выполнять?

— Выполняйте, — буркнул посредник и, теряя всякий интерес к пловцам, направился к китайскому коллеге, молчаливо переминавшемуся рядом с капитаном и еще парочкой офицеров с «освобожденного» российским спецназом судна.

Вертушка прибыла не через двадцать, а через пятьдесят семь минут, что было не таким уж и большим преступлением — в российской армии и на флоте, как и на гражданке, частенько случается так, что в одном часе оказывается не шестьдесят минут, а все сто восемьдесят.