Точка опоры

— Акиму надо ответить, — напомнила Надежда мужу, когда они остались вдвоем.

— И непременно сегодня, — отозвался Владимир, подымая глаза от своей рукописи. — А пока вот начинай переписывать передовую для набора.

И тут же углубился в папку с материалами для очередного номера.

Переписав передовую четким почерком, Надежда занялась письмом в Кишинев.

«Получили Ваш подарок, — писала она Гольдману, — и были чрезвычайно рады. Мейер все никак не мог налюбоваться на газету. Только почему так мало экземпляров?[20] На севере, как я уже писала не раз, спрос громадный, одна Москва требует minimum 2 тысячи, а между тем транспорт до сих пор обслуживал только юг. Напишите, пожалуйста, в какой срок можете приготовить номер в 4 страницы? Нам это очень важно знать».

Владимир, оторвавшись от папки, встал и из-за спины Надежды взглянул на письмо:

— Ну-ка, что ты написала ему? Так, так. Все правильно. Только надо поопределеннее. — Взял у нее ручку, подсел к столу и после слов «в какой срок» надписал сверху строки: «приготовлен № 10 и в какой срок вообще» и провел черту к словам «можете приготовить». А в конце вывел: «Непременно напишите и поточнее».

Отдал ручку и опять занялся рукописями для газеты.

А когда Надежда положила перед ним, по ее мнению, законченное письмо, набросал вопрос к Акиму: не возражает ли тот против широкого показа за границей русского экземпляра «Искры»? И продолжил письмо: «Необходимо русским членам организации «Искры» составить прочное ядро и добиться правильного распространения «Искры» по всей России. Это всецело дело русской организации. Если мы этого добьемся, тогда дело обеспечено. А без этого — неладица неизбежна… В интересах правильного распространения и престижа крайне важно бы было печатать «Искру» в России через 2–3 номера, выбирая номера, имеющие более постоянный интерес. Например, № 13, может быть, следовало бы».

Тринадцатым был тот самый номер, который они сейчас готовили для набора.

«Но уже раз печатаете, — заканчивал письмо Владимир Ильич, — печатайте в гораздо большем числе экземпляров: надо хоть раз попробовать насытить всю Россию».

— Вот так. Насытить всю Россию. В этом — неотложная задача. А южане, ты сама знаешь, безобразничают: что получат от нас, все распространяют у себя. И другие также. Кустари! Придется кого-то энергичного послать отсюда, чтобы объехал всех, убедил. Может быть, собрал бы где-нибудь искровцев. Скажем, в Киеве. Кого пошлем?

— Димку. Хотя и растрепанная девица…

— Думаешь, справится? Сумеет?

— Из ссылки бежала. Через границу перебиралась тайно. Это не всякому дано. А пылкости ей не занимать. И скучает она в Берлине по большому делу. Недавно писала: рвется в Россию.

— Да? А как же Волька?

— Волька уже подрос. Оставит с отцом. И няня теперь есть…

— Ну, что же. Попробуем послать Димку, хотя в Восточной Пруссии она не оправдала надежд.

— Там, Володя, было сложно.

— Поездка по центру и югу России будет во сто раз сложнее. Посоветуемся еще с Юлием и Великой Дмитриевной. Без этого нельзя, — поручение сверхответственное.

…Расставшись с секретарством в редакции «Искры», Димка действительно заскучала по работе. По большому партийному делу. И чем дальше, тем острее. Сердце звало на Родину. Хотелось нелегально пробираться из города в город, от одного агента к другому. Говорят, охранка обзавелась «летучими отрядами филеров». Почему бы не появиться летучим агентам «Искры»? Больше хитрости, находчивости, ловкости, и связь наладится, неясная туманность образует ядро — будет сила!

Как раз в это время Владимир Ильич более всего был озабочен доставкой газеты. «Искру» уже знали во всех уголках России, отовсюду летели письма: «Ждем новый номер», «Присылайте больше». Многие обидчиво пеняли: соседнему городу прислали, а нам нет. Ждем, ждем, ждем. Нужно было доставлять уже не маленькими пачками, а целыми тюками. И не реже двух раз в месяц. Вот тогда-то брат Димки — Петр Гермогенович Смидович, известный искровцам под кличкой Матрена, поселился в Марселе, чтобы оттуда отправлять газету с пароходами, идущими к берегам Кавказа. Пудовые пачки укладывал в непромокаемые мешки, которые надежный человек ночью выбрасывал за борт в Батумском порту, где их подбирали лодочники. Петруша успел развернуться, а чем она, Инна, старшая сестра, хуже его? Сноровки и у нее хватит. И Димка отправилась к прусской границе. Поселилась в Кенигсберге. То был опасный район, — там близ пограничного селения Паланген двумя месяцами раньше провалился с транспортом «Искры» латыш Ролау. Димка, правда, еще не знала, что его сошлют в Восточную Сибирь, но для дела считала Ролау погибшим. Ей предстояло связать на границе порванную веревочку. Один часовщик из Мемеля обещал ей отыскать среди контрабандистов порядочного человека, важно, чтобы по ту сторону был энергичный приемщик. Надежда Константиновна заверяла ее, что вблизи границы поселят Музыканта — Петра Ананьевича Красикова, знакомого им еще по сибирской ссылке, но Димка не дождалась его.