Точка опоры

Молчат одесситы, как сомы. Две недели нет вестей. Не похоже на них. Вот и Марица уже волнуется: «От Тодорки все нет писем». А ведь Конкордия аккуратнейшая девушка. Зря молчать не будет. «Существует ли она?» — не без тревоги спрашивает Марица в новом письме. В самом деле, что там с друзьями? Живы ли? Надо ехать. Нельзя больше откладывать ни на один день.

И Димка пошла на почту. Нет ли письма на имя Д. О-лой? Должно быть Она ждет. Давно ждет.

Чиновник, теребя ус, глянул на нее поверх очков; роясь в письмах, пробурчал:

— Не помню что-то… Кажется, нет… Да, точно — н-нет. — И вдруг голос его стал мягким, любезным. — Возможно, в дороге еще… Не огорчайтесь, мадам. Заходите.

Она зашла через день. Чиновник встретил улыбкой:

— Сегодня порадую. Получайте. И вот — второе.

Обрадованная письмами, Димка даже не взглянула на штампы, не проверила, какого числа письма пришли в Киев, не заметила, как в углу зала поднялся из-за стола усталый человечек в потертом котелке, словно ему кольнули иголкой ниже спины, и подошел мелкими шажками, как бы тоже за письмом до востребования.

Это был филер из летучего отряда Меньшикова. Кинув на Димку наметанный взгляд, он отметил: «Похоже, из-за границы прибыла. Модная!»

И с тех пор филеры, держась поодаль и сменяя один другого, всюду тащились за ней. В своих «проследках» отмечали чуть ли не каждый час: каким поездом «Модная» ехала из города в город, в какой дом заходила, с кем виделась, где ночевала, что несла в руках, кому оставила изящный сверток, коробку, саквояж или корзину; отмечали, когда она была одета в короткое черное пальто, когда в длинную ротонду, когда была в шляпе с дымчатым тюлем, когда в пуховой шали. Лишь одна ее примета оставалась постоянной — пенсне в белой оправе.

Ночной поезд мчится в Харьков. Надоедливо стучат колеса, раздражает тряска.

За окном черно, будто стекла облиты густыми чернилами.

Приоткрыв дверь купе, Димка выглянула в коридор. Ни души! И ей кажется, что во всем вагоне, кроме нее, нет никого. И проводник, вероятно, дремлет в своем служебном закутке.

Димке не до сна. Почти в каждом городе — огорчение или неладицы, как говорит Ильич. В Кишиневе Аким, тот самый Золотой Человек, которого так расхваливал Мартов, начал было набирать нелегальную газету «экономического» толка. Из-за денег! Это, понятно, не оправдание. И одумался Аким только после того, как пересказала ему, правда, смягчая выражения, письмо редакции, в котором Ильич упрекал за нарушение всех правил организации, за неслыханный разврат. Слава богу, Аким рассыпал набор. Но теперь ворчит: «Сидим без работы».

В Киеве Басовский встретил ее с претензией: «Искра» мало дает груза». Может, он и прав. Надо бы больше. Он готов перевозить через Галицию хоть по двадцать пудов в месяц! Не прихватил бы у инакомыслящих.

А в Одессе — ой, горько вспоминать! — подстерегала беда. С комитетчиками, правда, удалось повидаться, но как выбралась из западни — сама тому дивится.

Перед поездкой туда получила письмо от Марицы и ужасно расстроилась: в Праге несчастье! Австрийская полиция что-то пронюхала о тайных связях Модрачека и наложила арест на четырехпудовый тюк «Искры». Тамошние социал-демократы обещают помочь, но удастся ли выручить — это еще вопрос. А если удастся, то как переправить тюк через границу? Каким путем? Тем, который проложил Басовский? Рискованно. За тюком, который находился какое-то время в руках полиции, могут ведь присматривать. Была бы там, бросилась бы на помощь. Помогла бы что-нибудь придумать.

Ничего. Там не будут сидеть сложа руки. Что-нибудь придумают без нее. В Австрии есть какой-то юный одесский эмигрант по фамилии Вегман. Она, Димка, помнит — присылал для первых номеров «Искры» свои «Письма из Вены». Рвался перевозить газету на родину. Может, он возьмется…

А вот и Одесса!.. Милая Одесса!.. Казалось, там все было поставлено отлично. Болгарин привозил «Искру» пудами. Хватало на весь юг… Быстро и аккуратно… И Конкордия такая осмотрительная девушка… Думалось, комар носа не подточит. И вдруг… Как гроза среди ясного неба… Жаль Конкордию. Будто младшую сестру потеряла. И болгарина жаль. А ужас еще и в том, что полиция, говорят, открыла ключ. Примутся расшифровывать письма, узнают явки и пароли. Тут уж жди беды по всему югу. Начнут хватать одного за другим… Ой, даже подумать страшно. Нужно всем менять ключи для переписки. Скорее, скорее. Не терять ни часа…

Димка еще раз выглянула в коридор. Никого!.. Можно не волноваться.