Точка опоры

Искровцы поднялись навстречу. Струве первым делом поклонился Вере Ивановне, хотел было приложиться к ее узенькой руке, но, подержав в холодновато-влажных пальцах, счел это излишним. Тем временем Потресов, галантно шаркнув ногой, поцеловал руку Нине Александровне и, уступая очередь Владимиру Ильичу, спросил его и гостью, знакомы ли они.

— Только заочно, по рассказам жены. — Пожимая руку гостьи, Владимир Ильич взглянул в ее потеплевшие глаза. — И по вашим, Нина Александровна, письмам к Наде. В Шушенском она всегда была очень рада им.

— А я вас, питерского Старика, представляла себе немножко другим, с окладистой бородой а ля Карл Маркс.

— И бородой не вышел! — рассмеялся Владимир Ильич, принимая шутку. — Не успел отрастить. И, как видно, не дано мне сие. — Повернулся к Струве, указал на стул возле стола. — Петр Бернгардович, прошу вас.

Прошел к своему месту по другую сторону стола и остановился, выжидая, пока сядут гости.

Садясь, Струве откинул фалды сюртука; протирая очки платком, обвел глазами искровцев и, слегка заикаясь, заговорил горячо, будто с давними друзьями, которых ему так недоставало в последние годы:

— Александра Михайловна просила нас… — Заметив свою подпись в развернутом немецком журнале, споткнулся на полуслове и неловко промычал: — Э-э… Всем вместе и каждому — э-э — в отдельности… просила кланяться. Она — э-э — по-прежнему питает к вам дружеское чувство и желает полного успеха благородному делу.

— Спасибо! — Потресов приложил ладонь к груди.

— Милейшая женщина! — воскликнула Засулич и что-то горячо шепнула Нине Александровне на ухо.

— Всегда признательны Александре Михайловне за внимание, — сказал Владимир Ильич и посмотрел на гостя с выжидательной прищуркой.

— Давно мы с вами — э-э — не виделись. Кажется, лет пять. Еще до вашего ареста…

— Да, да… Много воды утекло, много случилось в жизни перемен.

— Жаль, что нет Наденьки, — вздохнула Нина Александровна. — Хотелось повидаться.

— И долго еще ей томиться в изгнании? — спросил Струве сочувствующим тоном. — Последние месяцы? Приятно слышать. И, если у нее будет какая-нибудь нужда, мы с Ниной Александровной всегда готовы… Дадим какой-нибудь перевод с немецкого…

— Благодарю вас. Но теперь ей уже не до переводов. — И Владимир Ильич круто повел разговор о том, что волновало больше всего. — А какие новости в Петербурге? Чем живут рабочие? Если вам доводилось бывать в заводских и фабричных районах.

— Да как вам сказать… — Струве опять скользнул глазами по своей, для всех новой подписи. — Э-э… Прямые связи у меня нарушились…

«Да их, прямых-то связей, и не было никогда, — про себя уточнил Владимир Ильич. — Один интеллигентский кружок, да и тот в далеком прошлом».

— Но в неведении друзья не оставляют, — продолжал Петр Бернгардович. — Кое-что и до нас докатывается. Бывают небольшие стачки. И все, надо вам подчеркнуть, экономического характера.

— Все без исключения! — веско добавила Нина Александровна.

— Так-таки и все?! — Владимир Ильич слегка склонил голову к правому плечу. — А по-моему, мы накануне резкого возрастания политических требований. Промышленный кризис, как грозовой гром, прокатывается по России. А гром даст искру, за искрой — пламя! Не так ли?

— Второй номер вашей «Искры» мы от вас ждали-ждали — дождаться не могли, — ловко перевел разговор Струве. — Дома тщетно гадали о ваших затруднениях. Думали: может быть, понадобится наша помощь?

— Деньги у нас пока еще есть. Правда, уже мало. На один-два номера.

— Мы горим нетерпением лицезреть второй.

— Здесь, в Германии, «Искра» распространяется лишь после того, как ее основной тираж разойдется по России. Нам ведь необходимо поддерживать впечатление, что она издается там. Совершенно необходимо. Прошу понять и извинить нас.

— Вы все такой же сверхконспиратор! — обиделся Струве.

— Даже от своих конспирируете! — осуждающе качнула головой Нина Александровна. — И это в цивилизованной Европе!

— К сожалению, цивилизованные шпионы опаснее самобытных. Поживете здесь подольше — убедитесь сами. Да-да. А затруднение у нас только одно — доставка. Но со временем и транспорт наладим. Непременно наладим. Через Румынию, Болгарию, Швецию.

— А со статьями как?.. Недостатка не испытываете? А то мы с нашим другом Михаилом Ивановичем Туган-Барановским могли бы участвовать.

— У нас нужда в корреспонденциях рабочих.

— Понимаю, на подверстку всегда требуются маленькие заметки. А теоретические статьи?.. Одним словом, мы готовы договориться о сотрудничестве.

— Уж не собираетесь ли вы перейти в стан «ортодоксов», как любили выражаться?

— Боже упаси! — Петр Бернгардович сложил ладони вместе, будто католик на молитве. — Был и остаюсь ищущим марксистом.

— Не в той стороне ищете.

Нина Александровна чуть не вскочила со стула, Струве потряс склоненной набок головой, словно ему, как бывает при купании, налилась вода в ухо. А Потресов приподнялся с места:

— Владимир Ильич, я думаю, мы выслушаем до конца.

— Вы совершенно правы, Александр Николаевич. Пожалуйста, Петр Бернгардович.