Точка разлома

Действовать перчатками из фрича уже не оставалось времени, запас гранат, начиненных аномальной субстанцией, они израсходовали.

– Всем на пол! Монгол, видишь нишу?!

– Да!

– Сожги автоны! Плазмой!

Граница плазменного пятна при взрыве гранаты составляет примерно десять метров, до ниши – все пятнадцать, но применение высокоэнергетичных боеприпасов в замкнутом пространстве подземелья – это игра в поддавки со смертью.

Но что делать, если из глубин тоннеля приближается нечто?

– Макс, не вариант! – Монгол не подчинился полученному приказу.

Проклятье. Он прав!

– Лежать! – Макс схватил за плечо пытавшегося вскочить Тима. – Лежать!

Тоннель уже не вибрировал, он ходил ходуном.

Максим потянулся мысленным воздействием к заслонившим спасительное углубление автонам, и тут же его взгляд зацепил медленно переливающийся у потолка сполох зеленоватого мерцания.

Он действительно не знал предела своих возможностей. Часто Макс действовал по наитию, особенно в минуты смертельной опасности. Вот и сейчас он внезапно изменил решение, его импланты через расширитель сознания мгновенно переподключились в иную конфигурацию, в гермоперчатках сработали специальные фильтры, давая возможность задействовать расположенные на кончиках пальцев микрогенераторы.

Обычно такими устройствами пользуются бойцы-энергики для формирования шаровых молний, но «шаровуха» в их ситуации не выход, взрыв энергетического сгустка повлечет тот же губительный эффект, что и бросок плазменной гранаты.

Макс использовал магнитное поле.

Тим сдавленно охнул, когда фигура сталкера вдруг выгнулась, черты его лица исказились, выдавая нечеловеческое напряжение, от пола тоннеля вверх вдруг начали подниматься какие-то ржавые железки, по металлорастениям пробежала волна, они со всех сторон потянулись к Максу, кое-где с лязгом отрываясь от стен, и вдруг сполох зеленоватого сияния, переливавшийся под сводом тоннеля, начал деформироваться, его сжимала незримая сила, придавая вид пульсирующей сферы.

Еще секунда, и сформированный Максимом сгусток зеленоватого пламени ослепительным росчерком наискось раскроил тьму, ударив в плотное сплетение металлической растительности.

Макс рухнул навзничь, одновременно со вспышкой ослепительного изумрудно-холодного пламени, и это спасло ему жизнь, как и остальным сталкерам, вжимавшимся в пол тоннеля.

Искажения реальности, аналогичные тем, что возникают при пульсациях Узла, пронеслись в метре над ними, ударили в противоположную стену, размягчая бетон, по своду тоннеля с жутким грохотом прыснули трещины, вниз сорвалось несколько угловатых глыб и… все стихло.

Больше не ощущалось вибрации и близящегося грохота, словно волна микропульсации, распространяясь по тоннелю, остановила неведомого техномонстра.

Максим приподнял голову, осмотрелся.

Автоны, заслонявшие вход в укрытие, немыслимым образом перекрутило, сплавило друг с другом, превратив в оплывший ком.

– Туда! – Макс вскочил, схватил Тима, помогая ему встать, подталкивая в нужном направлении.

В глубине тоннеля раздался ужасающий скрежет, словно там пришли в движение шестерни какого-то давно не используемого механизма.

Сталкеры успели вбежать в спасительную нишу, когда вибрация и грохот возобновились с прежней силой.

– К стене! Присесть! Не смотреть!

Куда там…

Как это – не смотреть, когда из глубин приближается нечто невообразимое и жить, возможно, осталось всего пару секунд, не больше?

Пол тоннеля содрогался.

Из тьмы появились обтекаемые формы невиданного исчадия: огромный, похожий на червя металлический монстр несся, набирая скорость, раскачиваясь, цепляя сегментированным «туловищем» за стены тоннеля, сминая металлорастения, высекая снопы искр. Он приближался стремительно, но все же сталкеры успели рассмотреть затянутые металлом глазницы, когда-то бывшие лобовыми окнами в кабине машиниста скоростного поезда, заметить чудовищную деформацию, исказившую аэродинамику форм, а в следующий миг чудовище пронеслось мимо, расплескав ртутную массу из русла текущего по тоннелю металлического ручья.

– Проклятье! – заорал Монгол, стряхивая с брони влажные плевки серебристой субстанции. – Макс, ты видел?! У него нет колесных пар! Эта тварь движется по руслу ручья, не касаясь земли!

Максим ничего не ответил. Он сидел, бессильно прислонившись спиной к шероховатой, влажной бетонной стене, его взгляд сочился пустотой, словно разум и душа покинули тело, оставив лишь безвольную оболочку.

– Макс! – Шелест склонился над ним, концентрируя энергию, производя бионическое воздействие на организм, но даже ему, много повидавшему, не раз спасавшему истощенных непомерными усилиями сталкеров, в первый миг показалось, что все бесполезно, Максим попросту сжег себя в невероятном секундном напряжении.

– Монгол! Помоги! Поддерживай работу его метаболического импланта!

Прошла минута, другая, третья, прежде чем взгляд Макса начал постепенно приобретать осмысленное выражение. Он вздрогнул, несколько раз судорожно вдохнул, затем конвульсивно закашлялся.