Точка сингулярности

Вот так. И никаких он справок обо мне не наводил. Действительно не успел еще. Просто сидел ночь напролет и читал мой роман. Я мог бы и догадаться о подобной реакции. Ведь роман-то написан был обо всем, что случилось со мной с момента «ухода из Ясной Поляны» и вплоть до отлета на Багамы. Багамы и Неаполь я сделал эпилогом, предполагая о дальнейшем рассказать в следующей книге. Такая уж вышла композиция. Нет, разумеется, все имена я изменил, названия спецслужб, фирм, специальных операций, и даже географию событий исказил, как мог. Но суть-то осталась! А для тех, кто в курсе, случайные совпадения такого рода исключены.

— Откуда ты все это знаешь?

Вопрос был не агрессивным, скорее растерянным каким-то, почти испуганным.

— Талант у меня такой, Олекс. Когда я свою первую книжку рассказов сотворил о всякой жути в большом спорте по материалам личных наблюдений и рассказам друзей, меня вот так же ошарашенно спрашивали тренеры, врачи и экс-чиновники из спорткомитета: «Откуда ты все это знаешь?!» А особенно приятно звучал такой вопрос из уст майора на Лубянке в девяносто четвертом — по поводу «Подземной империи».

— Складно звонишь, как говорят наши братья воры, — похвалил Кречет. — Только мне-то ты баки не забивай. Я тебе не майор с Лубянки. Я был знаком с Фернандо Базотти. Недолго, но все таки был знаком.

Лешка Кречет назвал Дедушку не псевдонимом из романа, а настоящим именем, и на этом игры кончились. Начинался серьезный разговор.

Строго по инструкции я должен был тут же объявить, что больше не пророню ни слова до прибытия своего адвоката, иными словами, до конфиденциального разговора с Вербой, минимум — с Тополем. Однако мне надоело жить по инструкции. К тому же я не ощущал ни тени угрозы в поведении Лешки Кречета, — хоть логически подходи, хоть интуитивно — вывод получался один: старый друг не желает мне зла, а значит, и нашей службе тоже. Последнее утверждение было, конечно, излишне смелым, и я выбрал для себя некий компромиссный вариант: сознаться в своей причастности к делам ИКСа, в своей причастности сознаться, рассказать все подробности событий двухлетней давности, подтвердить, что вылетел из Берлина по заданию (все равно Кречет узнает про поворот самолета в воздухе и о безумной посадке тяжелого ТУ-154-го на слабенькой и короткой жулянской полосе, если не узнал уже, ведь последний факт мы с ним обсудили, сидя в ресторане), однако о самом задании — молчать, более того попытаться вытянуть из Лешки полезную информацию, раз уж он такой осведомленный. Впрочем, в успех последнего предприятия верил я слабо. Человек, целенаправленно прошедший путь от зам. начальника цеха до особы, приближенной к императору, легко переиграет такого политического нувориша и дилетанта, как я. И тем не менее.

Я перешел в наступление сразу:

— Когда это ты познакомился с Базотти?

— Давно. В девяносто четвертом. Какое-то непродолжительное время именно я в администрации президента негласно курировал безопасность, и конечно, ваши эмиссары принялись меня инструктировать. Пришлось специально вылетать в Майами. Служба ИКС в целом произвела хорошее впечатление, до сих пор отношусь к ней с большим уважением, хотя и не знаю нынешних — я же отошел от дел. А вот сам Базотти… Старик показался мне очень странным. Было какое-то несоответствие между его должностью и внешним обликом. Я не мог тогда сам себе объяснить, в чем тут дело, но теперь… Честно скажу, не ожидал, что маразм старого бандита зайдет столь далеко. Или ты все это про него придумал?

— Нет, Ол, сюжет заимствован из жизни с точностью до мелочей.

— Потрясающе! — воскликнул Лешка. — Человек, владеющий половиной мира, задействует колоссальную агентурную сеть, проводит тысячи специальных операций, убивает сотни людей — и все лишь для того, чтобы устранить со своего пути одну-единственную девочку-фигуристку, да и то, как выясняется в итоге, не ту! В жизни так не бывает. В литературе, кстати, — тоже. Что скажут твои читатели? Ведь это уже даже не кино — это цирк! На льду.

— Но в жизни именно так и вышло, — тихо проговорил я.

— Теперь и я об этом знаю, — кивнул Кречет, — закуривая вторую сигарету прямо от первой. — Расскажи-ка ещё некоторые детали.

Я рассказал. Битых часа полтора посвящал его в подробности операции «тройной тулуп», а также в не менее занимательные подробности истории российского ИКСа, то есть РИСКа, приказавшего долго жить уже почти два года назад.