Точка соприкосновения

— Это я сама виновата, — всхлипывая, бормотала я, уже не уверенная, что обратиться к доктору Каллену было хорошей идеей. С иной стороны, куда бы я пошла? Не думаю, что мне было бы комфортнее с другим врачом — в любом случае было бы паршиво. Учитывая обстоятельства, Карлайл являлся лучшим выбором, потому что, будучи отцом Эдварда, мог проявить большее понимание. — Я не должна была соглашаться, это было ошибкой… С самого начала я отдавала себе отчет, что этого делать нельзя… Никто не должен узнать, иначе… Лучше умереть, чем это откроется Чарли… — Я взглянула на обеспокоенного, сочувствующего Карлайла сквозь пелену слез. Мое лицо горело от стыда, как печь для плавки чугуна: — Пожалуйста, доктор Каллен, вы можете сделать мне аборт так, чтобы никто не узнал?..

Лицо Карлайла вытянулось и побелело. Я думала, он разозлился на меня, поэтому не сразу поняла, о чем в действительности он подумал.

— Белла, — голос звучал хрипло, но твердо. — Скажи мне правду: Эдвард принудил тебя заняться с ним сексом?!

— Что?.. Что вы, нет! — поспешила я заверить встревоженного отца, испуганно на него таращась.

На лице Карлайла отразилось облегчение, сопровождаемое громким выдохом.

— Так вы… вы встречаетесь? — получается, что если он и предполагал это ранее, то убедился только сейчас.

— Нет. То есть, не совсем… То есть, да, — наконец-то признала я, поняв, что объяснить отцу Эдварда специфику наших странных отношений не в силах.

Он встал, обошел стол и сел напротив меня — так мне стало вдесятеро хуже, захотелось плакать сильнее. Теперь Карлайл расспрашивал, как обыкновенный врач: когда и как я узнала, какие симптомы чувствую. Что думает об аборте Эдвард.

— Он не знает, — покачала я головой. — И не должен узнать.

— Почему? — удивился Карлайл, подавая мне новую салфетку, потому что старая была насквозь мокрой.

— Эдвард здесь ни при чем, — не могла внятно объяснить я. — Это только моя вина и только моя проблема. Я решаю, что делать с этим.

Сдвинув брови, Карлайл недоверчиво покачивал головой.

— Полагаю, в процессе участвовали оба. Так почему решать должна ты одна?

Я перебила доктора, настаивая на своем мнении:

— Это мое тело и я выбираю, желаю ребенка или нет! Вы не понимаете? Я не собиралась и не хотела… мне нужно учиться! Какие дети в восемнадцать лет?! Я не готова к этому, не говоря уж о том, что между мной и Эдвардом нет серьезных отношений и никаких планов, это… это был только секс!

Выпалив это, я застыла, опомнившись, что сказанула лишнее. Однако Карлайл не выглядел так, будто я шокировала его. Вместо осуждения он мягко взял меня за руку.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду, — сказал он, посматривая с отеческим участием. — Вы молоды, вас захватила страсть. Казалось все легким и несерьезным. Обычно так и происходит: судьба неожиданно подкидывает нам несвоевременный сюрприз. И тут нельзя рубить сгоряча: стоит сесть и подумать, не спешить с решением.

— И я подумала, — кивнула я, сердито вытирая слезы. — Мне абсолютно ни к чему ребенок прямо сейчас. И Эдварду — я уверена — тоже. — Могла бы сказать, что Эдварду ни к чему еще и ребенок от меня, да и я не планировала ребенка от него, но вовремя прикусила язык: не стоило делиться подобными неприличными откровениями с отцом парня.

— Ты же понимаешь, Белла, что рассуждаешь сейчас об убийстве живого существа, который не виноват в том, что его не было в твоих планах и ты еще «не готова» растить его? — от этих слов вся кровь схлынула с моего лица. Если я об этом и задумывалась, то слишком поверхностно и мимолетно. — Сейчас задам важный и сложный вопрос: ты веришь в Бога?

Я побледнела еще сильнее, чем до этого, перестав плакать. Я понимала, к чему клонит Карлайл. И он был прав. Хоть это и не меняло ситуацию.

— Нет, — неуверенно пробормотала я, и Карлайл кивнул, сделав выводы. — Послушайте, — я сжала руку доктора, перейдя на шепот и заглядывая в глаза, — я знаю, что вы хотите этим сказать, но вся моя жизнь пойдет под откос, если я попытаюсь родить этого ребенка прямо сейчас… — слезы опять неуклонно начали собираться. Но теперь это было не отчаяние, а ужас. — Мне нужно закончить университет, я мечтала стать врачом! Ваш сын — в случае если он захочет или будет вынужден принимать в этом участие, тоже вряд ли чего-то добьется. Мой отец никогда, никогда, никогда не примет такого, как Эдвард, в качестве отца моего ребенка и моей пары, и никогда не простит этой ошибки. Моя мама сойдет с ума, узнав, что я забеременела в восемнадцать лет! Это будет крах всего… моя жизнь покатится по наклонной… Разве это не равносильно смерти?

— А вдруг, — робко улыбнулся Карлайл, кивнув на мой живот, — ты его полюбишь? Учиться это мало кому мешало — ты знаешь, есть разные способы…

— У меня еще есть время, — замотала я головой, отказываясь слушать аргументы Карлайла. Он не понимал, не знал всех нюансов того, с чем мне придется столкнуться. — Никто не заводит детей так рано. Вот будет мне хотя бы двадцать пять… А еще вернее — тридцать, когда я получу профессию и смогу обеспечить ребенка всем необходимым…