Точка соприкосновения

— О, разговоры — мое любимое времяпрепровождение, — с сарказмом выдавила я и хохотнула.

— Уж это я знаю, — ухмыльнулся Эдвард, переворачиваясь на спину и увлекая меня за собой. — Но теперь-то у тебя, надеюсь, появится новое любимое занятие, — добавил он с намеком.

Теперь я наполовину лежала на нем, и моя нога, как я и мечтала недавно, была закинута на его пах, явственно чувствуя твердость под собой. Он тихонько выдохнул, поглаживая мое бедро, и закрыл красивые глаза. Наклонившись, я поцеловала его в уголок губ.

Пальцы Эдварда немедленно оказались в моих волосах, удерживая голову на месте, а поцелуй тут же превратился в беспощадный.

— Я хочу тебя до безумия, — пробормотал он, в подтверждение двинув бедрами так, чтобы его плоть потерлась о мою ногу. Поддавшись порыву, я, не размыкая нашего поцелуя, приподнялась, чтобы оказаться на Каллене сверху. Он застонал и подался вперед, соприкасаясь своей плотью с моей.

— М-м… — простонала я, когда ощутила давление.

— Не буду торопиться, — пообещал Эдвард, сдавая назад, и я почувствовала себя обманутой: думала, ему не терпится оказаться внутри.

Пальцы Эдварда двинулись вдоль моей шеи вниз, задержавшись на чувствительной груди, уделяя особое внимание соскам. Я отреагировала мгновенно, ахнув, и мои бедра самовольно дернулись вниз, задевая плоть Каллена.

Эдвард зашипел, и на этот раз давление между нашими телами увеличилось. Но, когда я была готова почувствовать его внутри себя, Каллен снова отступил, заставив меня разочарованно простонать.

— Спешишь, Свон? — поддразнил Эдвард, снова легко дотрагиваясь до моего центра, но отступая, когда я почти почувствовала его внутри. Я задыхалась, теряя рассудок от того, как он покручивает вершинку моей груди — сначала одну, потом вторую.

— Я вошла во вкус, — призналась я, снова чувствуя — с удивлением и радостью — мучительную тяжесть внизу живота.

— Это я вижу, — осклабился Эдвард, припадая к моей груди губами и одновременно толкая бедрами, но снова отодвигаясь, когда я простонала его имя.

— М-м… — я опять потеряла способность говорить связно. — М-м… — стонами умоляла я Эдварда продолжать, но он лишь слегка дразнил меня прикосновениями, всегда отступая. Его дыхание стало тяжелым, как будто он сдерживался изо всех сил, а его руки всё беспорядочнее блуждали по моему телу. Они дрожали.

— Давай потихонечку, — наконец, прохрипел он, обхватывая ладонями мою талию и толкая наши бедра навстречу друг другу. Теперь я почувствовала давление гораздо глубже. Вчерашняя боль резко напомнила о себе, когда Эдвард толкнулся снова.

— Ах… — я немного напрягла колени, и парень замер на несколько мучительных мгновений, глаза стали внимательными и напряженными. Ему было трудно остановиться, и его дыхание прервалось стоном, когда я сама двинула бедрами дальше, соединяя наши тела. Он был такой большой. Странно, что вчера я не заметила этого, но сегодня он казался просто огромным, заполняя меня изнутри.

— Белла… — умоляюще прошептал Эдвард, смыкая веки и делая встречный выпад. Опершись Каллену в грудь руками, я пыталась привыкнуть. Сегодня это было сложнее, чем вчера.

— Черт, — пискнула я, когда Эдвард с громким стоном вышел и снова вошел в меня одним размашистым движением. Это было больно… и приятно одновременно. Но хорошо, что уже не только саднило.

— Это пройдет… — обнадёжил Эдвард, не останавливаясь, и мне действительно становилось легче с каждым его аккуратным, но нетерпеливым толчком.

— Ты это утром понял? — спросила я не к месту, неуверенная, что Эдвард вообще сможет расслышать вопрос: он был занят, с его красивых губ слетали тихие стоны при каждом движении.

— Что? — переспросил он, распахивая глаза в недоумении. Радужка потемнела, а сами глаза горели голодным блеском. Ему нравилось то, что мы делаем, нравилось так сильно, что я поняла: только беспокойство о том, чтобы не причинить мне боль, мешало ему действовать в полную мощь.

— Ну, что я девственница? — смутилась и покраснела я. — Ты ведь это только утром понял?

Я вспомнила, как у нас всё прошло предыдущей ночью и как я надеялась, что Эдвард не догадается о моей невинности. Но сейчас, внезапно, это стало иметь для меня значение. Очень вовремя, ничего не скажешь, Свон.

— Я сразу понял, — пробормотал Эдвард, не прерывая энергичных равномерных движений. Его глаза метнулись к месту сплетения наших тел, а руки легли на мои бедра, меняя угол направления, и я задохнулась от необыкновенно ярких ощущений. Теперь Эдвард не приподнимал меня над собой, а двигал вдоль своего тела, и я почувствовала, как удовольствие нарастает снова. Боже… я и не думала, что это возможно…

— И что ты… подумал? — выдавила я сквозь прерывистые вздохи, не желая упустить шанса задать этот важный вопрос.

— Если ты о своей невинности, то это… было очень возбуждающе. Не думаю, что в моей жизни было что-то еще, возбуждающее так же сильно, — практически прорычал он.