Точка возврата

После вареников с капустой, чая с пряниками, бубликами, вафлями, вареньем – вишневым и клубничным – топ-менеджер Халтурин рассиропился и чуть не забыл о делах. Со вздохом поблагодарил Женьку, включил ноутбук и погрузился в анализ документов.

Женька устроилась на диване со штопкой, а Евгений работал с документами и время от времени бормотал:

– Что у нас есть? Пока одни догадки…Женя, как вы думаете, Куколев даст показания против Божко? – Халтурин поставил знак вопроса напротив фамилии бывшего директора и, не дожидаясь Женькиного ответа, продолжил: – Найти бы договор с банком… Где может быть договор? Мы бы заставили суд считаться с таким аргументом. С другой стороны…Да, раскрутить производство… Быстрее проскочить узкое место…

Слушая это бормотанье, Женька чувствовала себя заговорщицей, кандидатом в тайное общество франкмасонов. Это почему-то возбуждало.

Халтурин с новым для себя чувством смотрел на уютную, домашнюю Женьку.

М-м, как же все-таки хорошо заниматься бумагами на этой старенькой кухне поздним вечером, в присутствии этой девочки…Евгений поразился своим ощущениям: ради Женьки он оказался способен на великие дела. Захватывающее чувство!

– Евгений Станиславович, – встрепенулась Женька, хотела что-то сказать, но Халтурин перебил:

– Женя, мы же не на работе, давай просто – Евгений.

Хаустова зарделась.

– Евгений, – голос предательски дрогнул, – Нинка рассказывала, что у банкира связи на самом верху.

– Вот и посмотрим, чьи круче и выше, – обрадовался Халтурин, будто принимал участие в соревновании мальчиков «кто выше польет стенку».

…Утром Женьке показалось, что она проспала. Подскочила, зажгла светильник – оказалось, только шесть тридцать. Тихонько пробралась в ванную, залезла под душ, выдавила остатки геля, долго намыливала себя, с умилением думая о спящем через стенку Халтурине. Сердце пело.

Тихо, стараясь не скрипнуть дверью, выскользнула из ванной и услышала шепот:

– Доброе утро.

– Доброе, Евгений Станиславович, – улыбнулась Женька, как подсолнух, потянулась к Халтурину, сияя утренней свежестью, – чистая горлица.

– Женя, мы договаривались на Евгения, – попенял Халтурин, любуясь каплей воды над бровью и мокрыми прядями Женькиных волос, – или вечерние договоренности утром теряют силу?

Евгению до сумасшествия хотелось слизнуть переливчатую каплю с Женькиного лица, но он точно знал, что не сможет остановиться… А это уже перебор для человека, которого приютили на ночь.

– Ага, – кивнула Женька, сдерживая улыбку.

Халтурин потянул к Женьке руку, смеясь в душе над испугом девушки: Хаустова перестала дышать, не сводила глаз с руки. Рука смахнула каплю, Женька выдохнула.

– Женя, а можно в душ?

– Конечно, идемте, я вам все покажу.

Оставив Халтурина в ванной, Женька прислушалась к себе: на лицо были все признаки сумасшествия. Приложила ладони к щекам, потрясла головой, уговаривая себя не сходить с ума. Причесалась перед зеркалом в прихожей, свернула узлом волосы, переоделась и побежала жарить гренки. Андрей обожал гренки, и Женька почему-то была уверена, что Халтурин их тоже обожает.

Женя не ошиблась. Евгений с детской радостью спросил:

– Гренки?

– Любите?

– Очень.

Халтурин умолчал о том, что мама почти каждый день делала ему на завтрак именно такие: сначала поджаривала хлеб в масле, потом окунала подрумяненные ломти во взбитые яйца с молоком и опять обжаривала.

Женька забыла про чай, сидела, по-бабьи подперев ладонью щеку, смотрела, как Халтурин наворачивает жареный хлеб и умилялась.

Когда Евгений ночью делился с Женькой своими мыслями, Хаустова плохо соображала. Во-первых, сильно поглупела от присутствия на ее кухне кризис-менеджера, во-вторых, спать хотела.

По дороге на работу вспомнила смутное беспокойство.

– Евгений Станиславович, вы упоминали вчера о каком-то договоре? – Женьку не покидало ощущение, что она знает, о чем идет речь.

– Кредитный договор. Не просто же так гоняли деньги Куколев с Божко. Должен быть договор. У меня есть платежка, но этого мало. Куколев молчит, у Божко можно не спрашивать.

– У нас все договоры проверял юрист. Я поищу у Ильи в столе или в шкафу, вдруг остался экземпляр.

– Отлично. Кстати, завтра приезжает наша команда. Я с утра поеду встречать двух нужных людей. Было бы хорошо, если бы вы нашли в аренду квартиру двухкомнатную.

– К завтрашнему дню?

– Проблема? Я как-то замотался…

– Не знаю, Евгений Станиславович, попробую.

– Ничего, поживут какое-то время в гостинице.

– Я постараюсь, – Женька покусала губу. Мама опять будет ворчать и дуться.

* * *

…После работы Хаустова взялась за поиски договора. Переложила все папки, перелистала последние документы в шкафчике юриста – ничего не нашла. Вспомнила, что Шепель, бывший юрист завода, оставил номер телефона. Нашла на календаре запись, набрала цифры и услышала голос Ильи:

– Алло?

– Здравствуйте, Илья Сергеевич, это Женя Хаустова.

– А, Женя, здравствуй! Как там наша лавка поживает?

– Потихоньку. Илья Сергеевич, скажите, вы что-нибудь знаете о последнем кредитном договоре завода с «ИнвестТрастом»?

Трубка молчала, Женька позвала:

– Алло, Илья Сергеевич?