Точка возврата

— И что же мне делать, если я столкнусь с ними?

Мафусаил ответил незамедлительно, я услышал именно то, о чем уже и сам догадывался:

— Против них испокон веков только одно оружие — свет! Не позволь им овладеть тобой, думай о том, что тебе по — настоящему дорого. Слушай свое сердце, оно никогда не врет. Не будем медлить. Теперь время особенно дорого. Приготовься к последнему путешествию.

Здесь тебе все будет просто и знакомо, нас ждет 1968 год, не такое отдаленное прошлое.

Я отправлялся в свое прошлое с тревогой. Больше всего на свете я боялся выпустить из вида Мафусаила. Чутье подсказывало мне, что тьма подступает и совладать с ней будет очень сложно.

— Мафусаил, пожалуйста, не отпускай меня, не отдавай ИМ.

Ангел ничего не ответил, лишь крепче сжал мою руку. Этот молчаливый жест выразил больше, чем любые слова. Я верил, он не отступится от меня.

Мы очутились в обычной двухкомнатной хрущевке, в такой же, что была у нас с бабушкой. В прихожей стояла вешалка и трюмо, почти весь зал заняла стенка, покрытая лаком, уверен, хозяева ею гордились, ведь в то время, по рассказам бабушки, такую было не достать. В центре зала стоял раскладной стол, накрытый салфеткой, и четыре стула. На стене висел красный ковер с цветными узорами. Он словно унес меня в детство: в моей спаленке, больше похожей на каморку, был похожий ковер, я мог смотреть на него часами и дорисовывать в своем воображении узоры. Главным же украшением, несомненно, являлся телевизор «Рубин». Интересно было бы включить его и посмотреть, что же он вещает. Думаю, телевидение того времени сильно отличалось от современного. Эх, жаль, я не смогу в этом лично убедиться! Я так увлекся, что не сразу разобрал голоса, доносившиеся из кухни. Сейчас я точно слышал: спорят мужчина и женщина, и решил на них взглянуть.

— Почему я обязан все выходные проводить на даче твоей мамы? Я ей и землекоп, и огородник, и плотник! У меня могут свои планы, в конце концов?

Недовольный мужчина напомнил мне отца: крепкое телосложение, намечающаяся залысина, умные глаза и руки человека, занимающегося физическим трудом. И оделся он так так, как любил одеваться папа — трико и видавшая виды футболка. Должно быть он работает на заводе. Моя догадка подтвердилась:

— Знаю я твои планы — вторила ему стройная брюнетка лет тридцати в халате и тапочках в цветочек — соберётесь со своими дружками с завода в каком — нибудь гараже и напьетесь.

— Имею право! Я пашу, как лошадь. Это тебе не бумажки в бухгалтерии перекладывать!

— Окончил бы институт, возможно бы тоже бумажки перекладывал, и зарабатывал бы больше! — она приставила одну руку к боку, и я подумал, что ей во второй руке не хватает скалки или сковородки, чтобы окончательно походить на классическую жену из анекдотов.

Я подмигнул Мафусаилу. но он же только что был тут, а теперь его нет. Меня охватил ужас! Впервые за все время наших странствий я остался без своего Ангела — Хранителя. В комнате замигал свет, но супруги не обратили на это внимание, я поднял голову вверх, туда, где была люстра, на ее месте образовалась черная воронка, она становился все больше и больше. Странное чувство, я уже не боялся, а стремился туда. Какая — то часть моей души рвалась во тьму, как уставший путник, истосковавшийся по теплу домашнего очага. Эта часть меня — победила. Я оторвался от пола и полетел. Меня будто подхватила могучая река и несла все быстрее и быстрее, и засасывала в свои воды все глубже и глубже. Еще секунда, и мгла поглотила меня.

Глава 9

Ноги страшно жгло. Я стоял на песке, и он будто плавился. Место, где мне довелось очутиться, напоминало пустыню. Жарко было, как в аду. В этом нет ничего удивительного, ведь это и был ад. Ко мне приближался некто с ног до головы укутанный в черный саван.

У него была одна голова, две руки и две ноги, все, как у обычного человека. Ничего похожего на то, что рисуют на холстах и описывают в литературе. Пугали только глаза.

Таких выразительных, проникающих в самое сердце глаз, мне не доводилось видеть раньше. Глаза цвета болота. Казалось, в них скрыт опыт и мудрость всего человечества.

Его власть надо мной была безусловной. Я точно знал, кто это. У него много имен: Люцифер, Вельзевул, Мефистофель, Иблис, Шайтан, но чаще всего его называют Дьявол.

Мое тело будто налилось свинцом, я смотрел, как зачарованный и ждал, что он скажет. И он заговорил со мной, как со старым приятелем, которого давно не видел: