Точка возврата

— Мы готовы предоставить доказательства того, что и в момент, когда им владела мгла, он делал добро. Он был прежде всего Человеком и умел любить людей.

То, что было дальше, поразило меня: каждый мой поступок фиксировался, будто хранился в копилке. Я и участники суда могли видеть много отрывков моей жизни, о которых я и сам уже забыл.

— Фрагмент первый: я прохожу мимо нищего и даю милостыню. Я всегда так поступал, даже, если деньги в моем кармане были последние.

— Фрагмент второй, его я помнил четко: зима. Мороз больше сорока градусов. Я бегу по улице, кутаясь в шарф, вдруг замечаю мужчину в легкой ветровке, без шапки, на одной его ноге кроссовок, на второй женский — сапог. Я беру его за руку и веду к себе домой, отдаю ему теплую одежду, обувь и шапку. Даю еду. Он благодарит меня и говорит, что никто и никогда его не жалел так, как я, все предпочитали его не замечать.

— Фрагмент третий: я ухаживаю за парализованным тестем, у меня нет на него ни обид, ни зла, ведь передо мной несчастный старик, которому нужна моя помощь. Он шепчет мне:

— Прости за все, я долго ошибался…. И мне кажется, он плачет.

— Фрагмент четвертый: в наш притон приходит парнишка, совсем еще ребенок, ему нужен наркотик. Я смотрю на него и вспоминаю себя, того пятнадцатилетнего пацана, у которого впереди была целая жизнь. Я трясу его и кричу:

— Куда ты лезешь? Хочешь опуститься на самое дно?

И выгоняю. Я понимал, что это его не остановит и разыскал родителей. Они еще ничего не знали, парень сидел на игле недавно. Мне была неизвестна его дальнейшая судьба, но здесь, в мире теней, ничто не было тайной. Я увидел взрослого мужчину и узнал в нем того подростка. Отец и мать нашли выход — увезли его очень далеко. Он жил рядом с морем, строил дом, а рядом с ним бегал мальчуган — его точная копия.

— Фрагмент пятый: я подобрал еле живую собаку, сбитую машиной, принес домой и выходил ее. Она еще много лет служила нам.

Их было еще много. Эти кусочки, как пазлы, собрали полную картину моей жизни. Я и не знал, что это какие — то особенные поступки, я просто не мог вести себя по — другому. Я поступал так, как велело мое сердце.

Наконец снова выступил юный ангел:

— Я прошу Вас посмотреть на земные события.

Перед нашими глазами были люди, те, кого я знал и кому был дорог. Они ставили свечи за мой упокой, молили об отпущении грехов:

— «Упокой, Господи, душу усопшего раба твоего Александра, прости грехи и прегрешения и прими его в Царство небесное».

Я и не думал, что кто — то, кроме Кати и моей дочери замолвит слово о моей душе.

— Разве станут люди молить о спасении души человека, которого не любят? Его душа светлая. Главной основой его жизни была любовь. Она же его и спасла, — закончил ангел-юноша.

Слово дали обвинению:

— Из ваших слов выходит, что он почти Ангел.

СУДЬЯ прервал обвинителя, его голос был могучим, подобно раскату грома, я даже вздрогнул:

— Говорите, почти Ангел? Прежде чем решить окончательно, где быть его душе, я поручу ему одну службу. Я сделаю его Ангелом — Хранителем одного человека, но он будет не полноправным ангелом, ему не дано будет помогать. Пусть просто наблюдает за жизнью, данной в наказание. Через время мы встретимся и выслушаем его. Я нарекаю тебя Мафусаил.

Так я стал твоим Хранителем. Поверь, была б моя воля, я бы вмешался и помог тебе, но это было невозможно, мне показали, за что ты страдаешь, и я терпеливо ждал и верил, что у меня будет шанс хоть что — то для тебя сделать, не могли же меня приставить к тебе просто так. В тот момент, когда ты попал под машину, состоялся совет. Я снова оказался пред СУДЬЕЙ.

— Что скажешь Ангел? Ты увидел эту жалкую жизнь? Скажи, справедлив ли я?

Я боялся сказать что — то не то, ведь от меня зависела уже судьба не одной души. Я чувствовал себя ответственным за тебя.

— Не мне судить о вашей справедливости, но я смею надеяться, что мальчику можно помочь — я взвешивал каждое слово.

— Может ты готов принять его грехи и ответить за них?

— За все время я практически сроднился с ним, он мне как сын, и если я могу понести расплату вместо него, я согласен, мне уже все равно, а он еще жив. Даруйте ему прощение, а свою душу я вверяю Вам и Вы вольны делать со мной, что пожелаете.

— Сын мой, ты действительно светел — сказал он с теплотой, и я почувствовал небывалую легкость — В день твоего суда я сомневался, что бывает со мной очень редко. Но теперь ты меня убедил, ты сможешь войти в МОЕ царство. Ты беспокоишься о мальчике?

Признаться, я тоже. Помоги ему вернуться к жизни, но сначала он столкнется со смертью, и пока он будет на грани, вы совершите путешествие… — Так я оказался у реки, рядом с твоими родителями.

— Теперь, Дмитрий, ты знаешь все и можешь сам решать, как ко мне относиться.

Я крепко обнял Мафусаила, по моим щекам катились самые настоящие слезы живого человека. Выходит, все это время я был не один в своем горе, где — то была душа, которая печалилась обо мне и боролась. Был тот, кто готов был пожертвовать собой ради меня, принять самую страшную кару.