Точки над I

Алек заплатила за продукты и молодой паренек с радостью покатил тележку к машине. Я думала, его взволнованное выражение лица предназначалось Алек, пока мы не дошли до «ягуара». Он благоговейно провел рукой по темной блестящей поверхности автомобиля. Алек поблагодарила мальчишку и оставила ему хорошие чаевые.

- Мисс Чейзн, мне будет не хватать наших занятий на следующей неделе. Жаль, что те, кому не нужно подтягиваться, тоже должны пропустить их.

- Мне тоже будет вас не хватать, ребята, - сказала она и он смущенно покраснел.

Когда Алек остановила свой «ягуар» у моего «чероки», снова полил дождь. Все эти трогательные сцены проносились у меня перед глазами, пока мы заносили сумки в дом. Алек знала этих людей, знала кто был кто, знала родителей своих учеников. За два года в Обри Алек чувствовала себя здесь на своем месте намного больше, чем когда-либо в Лос-Анджелесе. В Лос-Анджелесе у нее было несколько друзей и мать, но здесь, казалось, она знала каждого. И, казалось, каждый знал ее.

- Эти люди знают кто ты? – спросила я, когда мы занесли на кухню последнюю сумку.

Алек на время перестала выгружать продукты из сумки.

- Кто я?

- Алек Чейзн.

Она вынула оставшиеся продукты из сумки и повернулась ко мне, упершись бедром в кухонную стойку.

- Им известно мое имя.

Я слишком хорошо знала этот взгляд. Алек начинала злиться. Я наблюдала как ее серые глаза заволокло грозовыми тучами.

- Они знают кто это?

Почему я не останавливалась, когда видела, что она начинает злиться? Разве имело значение было ли известно горожанам, что женщина, дающая уроки их детям, получала тысячи долларов за свои работы? Если им и было это известно, они казались довольны таким результатом.

- И что тебе кажется они должны знать? – ее тон был ледяным.

Наши глаза встретились и я знала, что бы я сейчас не сказала, это только бы ухудшило дело. Поэтому я просто пожала плечами и потянулась к сумке. Я вытаскивала коробки и банки и складывала их на стол под ее внимательным взором. Она смотрела на меня несколько минут, прежде чем вернуться к своей сумке.

- Знаешь, Виктория, пожалуй, это то, что мне всегда нравилось в тебе меньше всего. Тебе никогда не нравились картины Чейзн, но тебе нравилось быть девушкой Алек Чейзн. Ты так этим гордилась.

Алек была в ярости. Она зло маршировала по кухне, захлопывая дверцы ящиков и бросая еду в холодильник. Я отошла с дороги и оказалась стоящей у двери, ведущей в сушилку.

- А что думаешь ты, Виктория? Ты видела их, видела, как они общались со мной. Думаешь, они знают, что я художница Алек Чейзн?

- Нет, - не задумываясь, тут же ответила я.

Она улыбнулась мне. Ее тихий мягкий голос был насмешлив, когда она заговорила.

- Что же выдало их? Они не лебезили передо мной, их тон был достаточно почтителен, когда они приветствовали меня. Что именно намекнуло тебе на их тупость?

В конце ее речи улыбка сошла с ее лица.

- Они всегда знали кто ты на самом деле? – спросила я. Я была права, не имело никакого значения знали ли эти люди, что она была известной художницей.

- Кто я на самом деле? Я не говорила, что они знают, кто я на самом деле. Но, да, они с самого начала знали кто такая Алек Чейзн.

Она поставила на плиту турку с кофе и пока ждала когда он будет готов, начала отбирать ингредиенты на ужин. Она избегала моего взгляда. Она правда думала, что это все, что я видела в ней? Немногие люди знали, что моей девушкой была Алек Чейзн и она была права - мне никогда не нравились ее картины. Мне нравилась она.

- Алек, ты нравилась мне, когда ты была обычным алкоголиком, пишущим картины. Я видела печальную и одинокую молодую женщину, бегущую от чего-то, что я до сих пор не понимаю. Я мирилась с твоим поведением и сарказмом потому что я люблю тебя. Но ты глубоко заблуждаешься, если думаешь, что я оставалась с тобой только потому, что ты Алек Чейзн.

Я устала постоянно перед ней извиняться. Да, я делала глупые предположения и, да, я позволяла своему любопытству выходить из-под контроля. Однако, я никогда не была стервой, стремящейся к деньгам и она не могла примерять на меня эту роль.

Я подошла к бару с другой стороны.

- И я вернулась не потому, что ты Келлен Брент.

Разумеется, шел дождь. Это все, что происходит в Обри. Я оглядела дом и направилась к ее кабинету, когда она схватила меня за руку. Я повернулась и наши глаза встретились. Это был первый раз, когда Алек пошла за мной.

- Иди в мою спальню, если хочешь побыть одна. У меня работа в кабинете, которой я должна заняться, - ровно сказала она.

Она отпустила мою руку и вернулась на кухню. Слишком много надежды, что Алек пошла за мной. Все, что ее заботило это, чтобы я дулась в каком-нибудь, более удобном для нее, месте. Она налила чашку кофе, прошла в свой кабинет и закрыла за собой дверь, даже ни разу не взглянув в мою сторону. И я проехала весь этот путь ради этого?