Точки притяжения

– Конечно, у меня не кроличья память, – ответила Алиса, и Кира подметила, что она, кажется, ещё никогда не использовала такой эпитет: обычно она была верна своему списку устоявшихся сравнений, фигуральных выражений и шаблонов фраз.

– С его детьми.

– Ого! Я не знала, что ты с ними общаешься.

– Я бы не назвала это полноценным общением… Так. А у тебя всё прошло нормально?

– Да… – вздохнула Алиса, – Поцеловались впервые. Он – впервые со мной, я – первый раз в жизни, – она скептически покачала головой.

– А откуда ты знаешь, что у него это тоже не в первый раз в жизни?

– Блин, Кира, нам по двадцать пять. В этом возрасте бывшие есть у всех, кроме милой маленькой Алисы.

Кира невольно улыбнулась: Алиса была права – она действительно была милой; и ворчала она не менее мило.

– То есть ты не знаешь точно?

– Нет, я не знаю точно, – строго отчеканила Алиса, – И учитывая то, как он активно зовёт меня к себе домой, сложно представить, что у него вообще нет опыта.

Кира пожала плечами: ей эта корреляция не казалась такой уж очевидной.

– И… как тебе поцелуй? – осторожно спросила Кира.

– Приятно, чё уж там. Это, правда, не был один поцелуй. Это было… не знаю… минут на… полчаса.

– Ого.

– Хорошо, что он был в джинсах, да? – раздражённо выдала Алиса.

– Почему ты такая взвинченная?.. – спросила Кира всё таким же осторожным тоном.

– Да потому что… – быстро заговорила Алиса и тут же замолчала, досадливо отвернувшись, – Я просто чувствую, как его донимает моя медлительность. Я не могу быстрее, – вздохнув, объяснила она.

– Вы обсуждали это?

– Да, но… – Алиса снова раздражённо отвернулась; опять вздохнув, она, стараясь говорить медленно, чтобы успокоиться, продолжила, – На словах он согласен. Его лицо кричит об обратном. В общем пока договорились, что завтра тоже встретимся.

– Пойдёте к нему?.. – робко спросила Кира.

– Нет. И я пока не хочу, и его родители ещё дома. Они скоро в отпуск поедут, насколько я поняла.

Кира ничего не ответила. Они продолжили молча наслаждаться холодными напитками; разговор о сегодняшнем дне был на сегодня закончен.

Перебивка

Ассистентка. Мотор!

Ведущая. Здравствуйте. Назовите ваше имя, пожалуйста.

Тина. Тина.

Ведущая. Это ваше полное имя?

Тина. Да.

Ведущая. Расскажите про вашу семью.

Тина. Семья да семья. Как все семьи.

Ведущая. Из кого она состоит?

Тина. Родители да сестра. Младшая.

Ведущая. Поясните, что вы имели в виду под «как все семьи».

Тина. Терпим друг друга как-то. Не говорим про важное.

Ведущая. Расскажите про отношения с родителями.

Тина. Обычные.

Ведущая. Не поясните?

Тина. Ну, блин, не фонтанируем любовью. Общаемся как-то. Чем реже, тем удачнее.

Ведущая. Какие у вас отношения с сестрой?

Тина. Хм. (думает) У нас с ней большая разница. Почти девять лет – это большая разница. Когда ты в самом расцвете детства и когда ты всю жизнь росла одна, а потом вдруг не одна… (пауза) Это сложно. Это правда сложно. Легче, когда не знаешь ничего лучше. Когда входишь в сознательный возраст с кем-то под боком. Или когда в одиночку наслаждаешься своим детством и уже потом берёшь кого-то под опеку. Я смотрела на неё поначалу, как на пришельца. Недоумённо так, знаете? «Кто ты? Я тебя не знаю. Я тебе ничего не должна». С годами, конечно, пришлось принять. Не её вина, правда?

Ведущая. И какие у вас сейчас с ней отношения?

Тина. Нормальные. (пожимает плечами) Хотя… чего врать. Напряжённые.

Ведущая. Вы говорите ей, что любите её?

Тина. Нет.

Ведущая. А она вам?

Тина. Кто я по-вашему? Бездушная мразь? Она мне «я люблю тебя», а я надменно кривлю губы? Нет, не говорит.

День 50, неделя 8, понедельник

Всё воскресенье было так же жарко, как и в субботу: кажется, жара закрепилась окончательно. Никогда в жизни Кире так не хотелось идти на работу, как сейчас – в прекрасное, хорошо вентилируемое и хорошо кондиционируемое здание. В её квартире из средств охлаждения были только холодная вода (которая была не такой уж и холодной) и холодильник, открыв который можно было одну живительную минуту понаслаждаться ледяной прохладой. На прошлом месте работы она застала только одно лето, в которое выдалась такая же испепеляющая жара; в том офисе были только вентиляторы – было тяжело, но всё же лучше, чем совсем без средств. Эту ночь она спала очень плохо: все мысли занимало одно слово – «жарко».

Когда она зашла в холл здания, то почувствовала такое физическое блаженство, какое сложно было представить в любое другое время года (может быть, ещё только зимой – она чувствовала соизмеримое облегчение, когда после долгой прогулки по парализующему холоду заходила в долгожданное тепло). Все её мысли вышли из оцепенения и в первый раз за сутки начали идти своим ходом, не подавляемые постоянными страданиями от высоких температур. На неё навалилась лёгкая сонливость: ей захотелось лечь в холле на лавку и доспать те пару часов, которые ей не удалось получить сегодняшней ночью.