Точки притяжения

Когда она пришла на своё рабочее место, её голова ожила окончательно. Первой мыслью, которая очнулась и затмила все остальные, была, конечно же, мысль о признании: подумать об этом можно было и сейчас; сделать (если она всё-таки на это решится) можно было и через неделю. «Давай, думай», – говорила она себе, – «Как можно это сделать? Лицом к лицу? Хорошо. Представь, что ты подошла к нему. Твои слова? М? “Я влюбилась в тебя почти сразу”? Это правда произошло почти сразу… Просто понадобился целый месяц, чтобы чувство осозналось и закрепилось. Нет, плохая формулировка. А как иначе? О, можно так: начать фразу “а ты знаешь, что я влюблена в тебя просто” и закончить, поставив пальцы перпендикулярно вискам и без звука сказав губами “по уши”? Что я несу? Почему я пытаюсь отшутиться? Защитная реакция? Я не представляю себе, как можно набраться смелости на признание лицом к лицу. Может, написать записку? “Я люблю тебя. Кира”. И потом шарахаться от него, боясь показаться на глаза?».

Её мысли перешли на субботнюю встречу: хотя Макс и не выглядел расстроенным, он определённо был каким-то варёным. Решив, что во всём без сомнения была виновата жара, она собралась наконец-то начать работать, как вдруг вздрогнула от неожиданного «Привет»; подняв глаза, она увидела объект своих мыслей прямо перед своим столом. Сегодня он был в джинсовой куртке («Конечно; в офисе совсем не жарко»); немного склонив голову на бок, он ждал её ответ.

– А. Привет. Ты меня напугал, как всегда, – выдохнула Кира: она абсурдно испугалась того, что из-за своего незаметного приближения он мог украдкой заглянуть в её голову и прочитать её мысли.

– Как всегда? – недоверчиво переспросил он.

Кира мысленно обхватила голову руками: она имела в виду, что каждый раз, когда он подходил к её столу, он заставал её врасплох и заставлял её вздрагивать от неожиданности; а прозвучало так, будто она каждый раз шарахалась от него, как ворона от пугала.

– В смысле, здесь, у стола, – попыталась пояснить Кира; получилось косноязычно, – А что ты хотел? – быстро спросила она, чтобы не заострять внимание на своём неуклюжем объяснении.

– Поговорить. Можно?

Кира поблагодарила небеса за то, что сердце, как бы оно не билось, было невозможно услышать со стороны.

– Конечно… А где? Можем на крышу пойти.

– Нет, только не на улицу.

– Почему нет? Куртку придётся снять? – не удержавшись, спросила Кира и озорно улыбнулась.

Макс посмотрел на неё укоризненным взглядом, говорящим «и ты туда же?». Она же на секунду задумалась о том, почему он так любил их носить; фасон ему бесспорно шёл, но больше, чем это, ему (точнее, его волосам) подходили любые оттенки голубого; и белый; и он это прекрасно знал. «Зато в ней фигуру видно не так хорошо», – мысленно заключила она.

– Пойдём, – сказал он, – Есть одно место.

Она пошла за ним в лифт-холл; Макс провёл её чуть дальше: там, в правом крыле здания, был небольшой заворот к окну, в котором, за исключением, собственно, окна, больше ничего не было.

– Я слушаю, – заговорила Кира.

Только произнеся это, она ощутила, что не чувствовала волнения. Зачем ей было волноваться? Что он мог ей сказать? Что любит её? Что-то внутри неё насмешливо фыркнуло. От этой мысли было, с одной стороны, печально, но в то же время она избавляла её от стресса; и сейчас это было, судя по всему, важнее.

– Да я всё думаю о том, что Майя тогда сказала. Про то, что мы типа поссорились.

– И?.. – спросила Кира, сглотнув.

– Неужели мы так выглядели со стороны? В смысле неужели вчера я так… – он досадливо остановился, даже не найдя слов, чтобы закончить фразу.

– Ты хочешь спросить, неужели ты выглядел таким склочным?

– Угу… Я хотел сказать, что моё настроение может меняться от… не знаю, жары, допустим. Это ничего не значит. Это просто настроение.

«Он что, чувствует себя виноватым?» – удивлённо подумала Кира; вслух же ответила:

– Я уже успела понять. У меня даже есть тест на твоё настроение.

– Какой? – с внезапной заинтересованностью вернул он.

– Спроси меня, что я слушаю.

– Зачем?

– Спроси.

– Что ты слушаешь?

– Кантри.

– Серьёзно?

– О. Вот видишь, сейчас ты в нормальном настроении. Сказал бы «м», значит было бы что-то не то.

Макс улыбнулся и посмотрел на неё взглядом, в котором ей почудилось что-то похожее на теплоту.

– Если ты так реагируешь на жару, то судя по прогнозу погоды, нам лучше не пересекаться в эти будни. На улице, – сказала она, стараясь напускной уверенностью заглушить позыв признаться ему здесь и сейчас.

– Я собирался выходить только в пятницу.

– Всё туда же? В мою сторону?

– Нет, в другую.

– Жаль.

– Почему? – спросил он своей несчитываемой интонацией.

Какое это было «почему»? Вежливо-любопытное? Спокойное? Взволнованное? «Мне надоело», – устало подумала Кира, – «Съешь ответочку».

– Мне нравится с тобой разговаривать, – ровной интонацией произнесла она, глядя ему в глаза и молясь, чтобы со стороны это не выглядело, как пародия.

– М. Мне тоже, – таким же тоном сказал Макс.

– А ты знаешь, что… – неожиданно для самой себя начала Кира, с ужасом осознав, что она находилась в паре слов от признания.