Точки. Современный рассказ

На стеллажах плотно стояли номера «Ровесника» с 1962 по 2012 год, за все время существования журнала. На всех корешках буква «эс» была аккуратно перечеркнута красным и сверху, красным же, выведено «зэ». Получалось – «Ровезник».

– А это – условие хозяина. Он вообще-то хотел, чтобы было «Равезник», через «а», но букву «о» главному удалось отстоять! – сообщил снизу Влад.

– Да какая хрен разница?! – заорал Егор. – Я свои стихи ни в «Равезник», ни в «Ровезник»… Ты не имел права… – а в голове ехидно вертелось: «ровезник, говезник, помпезник… шурулла, фурулла, мурулла…»

– Да как ты смеешь?! – вознегодовал Влад. – Если хочешь знать, Шурулла Фархуллаевич вкладывает в это слово эзотерический смысл, до которого нам с тобой, как до звезды… – Влад молитвенно сложил руки на груди и поклонился висящему над столом портрету.

– Да пошли вы со своим Шуруллой!.. «Равезники» хреновы! – Егор резко повернулся к портрету, стремянка угрожающе закачалась, выскользнула из-под Егора и стала быстро складываться. С портрета на стене мелькнуло широкоскулое, бородатое лицо в зеленой чалме.

«Семилай-айка!..» – запел внутри Егора завывающий, как у муэдзина, фальцет. «Семилайка чертова! – выругался Егор, и тут же в голове мелькнуло: – Откуда они знают про семилайку?» Так называл стремянку пятилетний Андрейка, младший братик Егора. Они с мамой долго не могли понять, о чем это он… Егор успел оседлать ввинчивающуюся в пол стремянку и, не почувствовав удара, распластался вместе с ней на полу.

«Как хорошо… спать… тепло… у них, наверно, полы с подогревом… спать, спать… неудобно… вдруг Шурулла зайдет… надо было кофе попросить… меня же сегодня Лилька ждет…» – Егор с усилием разлеплял глаза. Сначала он увидел мягкое зеленоватое мерцание, потом – добрые и испуганные глаза Влада.

– Извини, старик, я не хотел… – начал Егор и осекся. Перед ним действительно сидел старик. То есть это, несомненно, был Влад, но постаревший лет на двадцать. Седой как лунь! Белая борода! Его оранжевый пиджак теперь, по-видимому, скрывался под халатом салатного цвета. Точно такой же светло-зеленой простыней до самого подбородка был укрыт Егор. «В больнице я, что ли? Надо ж было так навернуться!..» Нет, он не в больнице, – прямо перед глазами, за седой головой Влада белело окно со знакомой решеткой, украшенной гроздью винограда. На подоконнике лежал пакет с апельсинами. Утро! Он провалялся в редакции всю ночь! Но что случилось с Владом? Напился с горя и за одну ночь поседел?

– Что с тобой, дружище? Неужели Шурулла выгнал тебя за эту несчастную стремянку?!

– Разве ты знаешь про Ш-шур-р-ру… – Влад так испугался, что начал заикаться, а правый угол его рта нервически задергался. – Нет, не выгнал… пока… – Влад беспомощно оглянулся:

– Он здесь… Шурулла Фархуллаевич!

Егор поглядел за плечо Влада и увидел Шуруллу. Он был точно таким же, как на портрете, только без бороды и чалмы. На полшага за ним стояли два парня, тоже восточного вида, наверно, телохранители. Все трое были в халатах салатного цвета. Должно быть, из-за облаков вышло солнце, потому что внезапно, отразившись от чего-то металлического, ударил в глаза солнечный луч. Егор скосил глаза и увидел рядом с собой сложную установку со стеклянными трубками и никелированными шариками. Спросил шепотом:

– Так я в больнице?

– Конечно, Егорыч… Я так рад, что ты вернулся! Ты ведь теперь самый известный поэт, мы… все твои стихи в «Ровеснике», и даже черновики… мои воспоминания на тридцать языков перевели, со всего мира пишут, это вот тебе, от поклонниц, – указал на апельсины, – но я рад, правда, рад…

«Сколько же я здесь провалялся?» – подумал Егор и вдруг вспомнил:

– А как же Лилька? У меня с ней свидание… в тот чертов вечер…

Влад смущенно отвел глаза:

– Она… она уехала… За границу…

«Бросила меня, стер-рвь! – понял Егор. – Ну и шут с ней, раз теперь поклонницы…» – и, коря себя за то, что сначала подумал о Лильке, спросил:

– А мама где? Андрюха?..

Влад испуганно оглянулся на Шуруллу.

– Позже! – изрек тот низким голосом.

– Да, позже… – одними губами, почти беззвучно повторил Влад. Глаза его старчески заслезились.

«Позже придут, – понял Егор, – значит, со мной ничего серьезного…»

– Неужели я так сильно навернулся с вашей семилай… стремянки?

Влад снова оглянулся на Шуруллу. Тот важно наклонил голову.

– Не было никакой стремянки, Егорушка. Тебя сбила машина на площади, когда ты шел к нам в редакцию. До сих пор не могу себе простить, хотя… случайность, конечно…

– Я был в коме?!

– Кома, перешедшая в летаргический сон. Редчайший случай – двадцать три года! – пророкотал Шурулла и с достоинством поклонился:

– Я ваш лечащий врач. Заведующий нейрофизиологическим отделением, доктор медицинских наук Шурулла Фархуллаевич Ульмасов!

Евгения Сафонова

Родилась в 1986 г. в Твери. Окончила ВЛК при Литературном институте им. Горького, семинар прозы Воронцова. Печаталась в «Литературной газете». Живет в Москве.