Точное будущее. Лучшая фантастика – 2024

Само понятие о городах, подобных островам, трогает меня до слез. Они будто светочи в мире, как маяки в море. Особым Промыслом мы как бы ограждены, спасены от стихии греха, и хотя унижены для мира (у нас Федеральное бюро тюрем, у вас ГУЛАГ), мы не изгои, не гонимые, но те 144 000 искупленных от земли, отмеченных печатью Господа. Мы пишем друг другу, подобно апостолам. Я не устрашусь закона Логана…»

На фото она была светловолосая, широколицая, веснушчатая. С виду простота. А вон какое мироздание придумала! Какой базис подвела! И прислала бумажный доллар. Чем ответить? Разве что советский рубль прислать?

И пояснить: «У нас теперь рубль цифровой, невещественный, его делает Центробанк из ничего, как в чуде умножения хлебов и рыб…»

Завербованная манила бы к себе, рисовала свободу-демократию в кисельных берегах, ну, хоть экологический оазис в сердце пустоты.

Эта же сама в ГУЛАГ просилась. Хотя явно их настращали втрое, чем обычных амеров, – лагерь, прожектор, собаки, на вышке чекист с пулеметом, черный хлеб с хвостом селедки в обмороженных руках, водка, вивисекция, картонный номер на ноге.

Вот как ей внятно и вежливо внушить, что тут ждет отрезвляющая красная таблетка? Причем по рецепту с тремя печатями, а кто отоварит его – нарколыга, и ему ни оружия, ни прав на вождение. Принявшему открывается, что кроличья нора не глубока, а закольцована, и ты бежишь, бежишь, и гербовая рысь бежит с тобою обок, пока ты не поймешь, что по чужой воле крутишь хомячье колесо, и тогда перестаешь быть хомячком, а рысь дается себя почесать и мурлычет.

Он продолжал мысленно писать:

«Знаю, Эшли, что вы привержены законности. Но вы же говорите, что закон – как телеграфный столб. Вот у нас это – главное.

Скажем, я живу в домике на Рыбацкой улице. Последний дом на порядке, на отшибе от других. Дальше до реки Трубеж лишь заросли между Кремлевским холмом и промзоной. Очень удобно, безопасная дистанция со всех сторон. Удивительное место, глухие задворки, хотя в двух шагах оживленные улицы, большой транспортный трафик.

Река иногда затопляет улицу в паводок. Когда-нибудь девелоперы сделают тут искусственную насыпь и построят элитный кондоминиум, но пока им хватит мест, где стройка требует меньше затрат.

Мое жилище арендовано мной незаконно, без регистрации. Но никто не донесет в налоговую службу. Здесь круговая порука, все в чем-то виновны перед властями и помалкивают. Слишком болтливому могут устроить поджог. С этим придется жить, Эшли.

Вы задавались вопросом, нравственно ли летать межконтинентальным коммерческим рейсом. Да, если накачаться успокоительными и спать весь полет. Но я бы все же рекомендовал океанский лайнер и по прибытии сразу идти к русскому консулу, чтобы объявить о себе и просить убежища. При этом памятуя о риске, что местные власти могут вас экстрадировать в Штаты или посадить в свой национальный лепрозорий.

На Рыбацкой я избавлен от рисков, связанных с окружением. В ближайшем ко мне доме – старый аналоговый телевизор, интернета нет, телефон проводной. Такое милое местечко найти непросто, ради этого можно и потратиться. Но приходится вести коммерцию для блага Рыси и волей-неволей вторгаться в Онлайн, мир „воткнушек“.

Матери у нас говорят детям, безотрывно глядящим в смартфон, – „выткнись, выткнись!“ Я это слышал не раз, когда спокоен. И как они жалобно выглядят, лишенные манящей глубины».

Да, я люблю писать воображаемые письма. Так оттачивается слог.

Спустившись по тропе от Трубежной набережной, скрытый зарослями, я выждал, когда мимо проедут Артем и Наташа. Хотел увидеть, как они будут держаться – врозь или вместе. Конечно, вместе. Он на самокате, она на велосипеде, ехали медленно, беседуя между собой. Договаривались завтра пойти гулять в Лесопарк.

Тень лежала на улице, но воздух светился в огне заката – сияние отражалось от днища тучи, от белых стен Кремля, создавая какой-то фантастический рисунок. Кресты собора, черные в тени, пылали пламенной каймой.

«Думаю, к нам проникнуть и закрепиться все-таки реально. Выехать теплоходом на Кубу – и в наше посольство. Из Мексики так бежали. Но в Мексике вовсе сущий ад. Не убьют – значит, станут бесов изгонять. Как на алтаре майя.

Если повезет по всей дорожной карте, обязательно свожу вас в трапезную „Кремлевская“. Лучше только Пощуповский монастырь.