Точное будущее. Лучшая фантастика – 2024

– Ничего не сразу. Постепенно. Сначала временное убежище, потом трехлетний вид на жительство, дальше бессрочный, и уже потом – гражданство. Если примете.

– Я подумаю. Я еще не освоилась.

* * *

Наконец они отправились в Кужу.

На вазовской «девятке», с минимумом электроники, Шеховцев за рулем, Шум и Эшли сзади.

– Не могу знать, что вам рассказывал Маслов, но острые углы он обходил наверняка. У каждой страны есть острые углы, и громко говорить о них не принято. Разве что ради критиканства. Но и забывать их нельзя. Чтобы второй раз на них не наткнуться.

Ехали днем, пренебрегая риском. Спасение в скорости. Шум дал Эшли смолку, объяснил ее назначение и подчеркнул, что это подарок Виктора.

Леса и поля, раскрашенные цветами осени, приводили девушку в сладкое томление души. Ну и смолка действовала, разумеется.

– Как здесь красиво… Эти сказочные виды…

– М-да. Ну так вот – когда это началось, я был дошкольником. Малышом. Никто не понимал, что делать с такими, как вы. Единственное, что решили, – собрать их в одно место. Тогда разрушался Советский Союз… Многие учреждения были заброшены. Там, куда мы едем, был маленький научный городок… среди тюремных лагерей. Здесь разрабатывали лечение для кремлевских вождей… Возможно, ставили опыты на заключенных. Особый департамент при Минздраве. Кужа-Вирьгатская железная дорога, тридцать четыре мили, принадлежала тюремному ведомству, но медики переписали ее на себя. Наверное, единственная железная дорога в мире, принадлежащая Минздраву. Билеты выдают по пропускам. Картонные прямоугольники, пробиваются компостером, больше их нигде нет. У любителей железных дорог высоко ценятся.

– А Рысь? Где Рысь?

– Вирьгата и есть «рысь» на мокшанском языке. Официально это как ваш town, поселок городского типа, называется Мерецк-10. Такого имени нет ни на карте, ни в адресной книге. Они живут там. Мы – только охранники. Даже хранители. Власть в Вирьгате принадлежит Главному медицинскому управлению Управделами Президента.

– Как сложно…

– И не говорите. Но у них свои виды. Создание органических компьютеров или что-то еще. Все, что производилось с восьмидесятых, все цифровое – умирает в радиусе пятидесяти пяти ярдов. Выдерживают только ЭВМ на троичной логике, вроде «Сетуни». Но тут я не специалист, вы лучше сами расспросите их.

– Отец говорил мне, – глуховато отозвалась Эшли, глядя на проплывающие за окном рязанские пейзажи, – что мы всегда ждали этого достижения. Может быть, тысячи лет. Чтобы остановить его.

– Пока оно развивается.

– Чума или холера тоже развивается, пока Господь ей попускает. Но нельзя же сказать, что чума – это правильный путь для людей.

– Не нам определять пути мира, мисс Вудард.

– Может быть, нам? – Эшли указала на себя. – Это ушло не слишком далеко, еще не поздно все исправить. Я слышала, читала – «пройдена точка невозврата», «назад пути нет», – но это лишь лозунги, чтобы убедить нас, чтоб мы верили, что за спиной пустота и забвение… Конечно, будет пусто, если там все выжигать. Кто-то должен знать прошлое, чтобы сверяться с ним. Мы как клетки памяти…

«Может, она не сбежала, а ее выгнали?.. – подумал Шум. – За радикальные идеи. Хотя они тоже принимают к себе всякое старье, бумажные книги, фотоальбомы… Остров подлинных документов. Лавка древностей. Она читала Диккенса?..»

– Надо понять, где все мы повернули не туда, – продолжала Эшли.

– Осознавать себя, свое предназначение, смысл жизни – это людям свойственно. Может быть, вы найдете ответ в Мерецке-10. У тамошних философов есть любопытные концепции… еще с начала девяностых. Тогда было время духовных исканий, смятения. Мерецкие – или вирьгатские, если угодно, – тоже этим занимались. Все пытались найти объяснение тому, что происходит, да еще ваш феномен… Бурная была эпоха. Вплоть до создания нового толка в религии – для себя, для своих. Возможно, вам это знакомо…

– Но ведь у вас был атеизм, верно?..

– Внешне – да. Но в мыслящей среде ходили всякие альтернативные учения – буддизм, астрология, Кришна, язычество…

– И это, новое – оно было… христианское? – В голосе Эшли появились нотки осторожности.

– Скорее да, чем нет. Мокша, здешнее крыло мордвы, глубже приняла церковное учение, чем эрзя на востоке. Но кое-что из прежних верований сохранилось. Скажем, что люди созданы из дерева. Поглядите на лес…

Лес, бегущий навстречу, украшенный желтыми и алыми пятнами, стал замедляться и темнеть. Машина будто плыла в вязком сыром воздухе.

– В тотемы брали животных – они ярче, с особой внешностью, характером. Могучий медведь, ловкая рысь. Но деревья древнее, они из земли, в ней их корни. Когда мокше дали Библию, там ясно звучало, что растения созданы в третий день творения, раньше людей и зверей. Значит – жрецы и старцы правы, а Христос – Бог. Такова лесная логика. Ваши «тысячи лет» в ней выглядят иначе.

– Эти… новаторы поклонялись дереву?