Todo negro (сборник) (СИ)

Интересно. Дядюшка Чичо назвался хозяином заведения — но совпадение вывески с тем, как желал быть представленным «один из самых влиятельных людей» Нового Орлеана, показалось Джеремайе не случайным. Мистер Дадли про Чичо, конечно, ничего не знал — и потому уж точно связал El Baron с самим Бароном.

Барон восседал за лучшим столом перед самой сценой — однако здесь, внизу, что любопытно. И он оказался негром.

Влиятельные цветные в Новом Орлеане — вещь, не бывшая удивительной даже до войны. Но то «цветные» — потомки французских колонистов и чёрных рабынь, прекрасные плоды весьма сомнительной практики пласажа. Барон же был самым настоящим негром: чёрным, как сама ночь. Конечно, одет он оказался чрезвычайно броско и дорого, а в зубах держал сигару совершенно неприличного размера.

Мистера Дадли всё это явно заинтриговало. Будучи нетерпимым к католикам и франкофонам, коим Барон определённо являлся, владелец «Компании Уильяма Дадли» на удивление тепло относился к чёрным: даже по меркам ярых янки.

Вскоре Дадли, Элис и Джеремайя уже расположились напротив Барона. Но их появление за столом обрадовало не всех.

Подле Барона сидела женщина: вдвое старше Джеремайи, однако очень красивая. Настолько, что на какой-то миг почти затмила Элис, хоть юноша себя за подобную слабость мысленно выругал.

— Мистер Дадли! Позвольте представить Бриджит, мою супругу.

Прекрасное бледное лицо Бриджит скривилось. Она раздражённо встряхнула головой: рыжая прядь выпала из сложной причёски.

— Не представляй меня ему, будь добр!

Джеремайя догадался, в чём дело. И внешность, и акцент выдавали в этой изысканной даме ирландку: вероятно, по причинам политическим ей претило делить стол с англичанином.

Барон, перекатив в белоснежных зубах сигару, добродушно рассмеялся.

— Прошу простить мою дражайшую супругу! У неё дерзкие манеры, но я никогда не мог ничего с тем поделать. Женщины!..

Не похоже, чтобы Дадли обиделся. Возможно, он не догадался о причинах поведения Бриджит. А может, его просто слишком изумил тот факт, что негр женат на белой — пускай даже ирландке. В стране нынче изменилось многое, конечно, но…

Бриджит поднялась из-за стола, попытавшись и взглядом, и каждым движением выразить такое презрение к Дадли, какое только было возможно.

— Ну что же: деловая беседа вполне может обойтись без Бриджит, если начистоту. Мистер Дадли, до меня дошли на редкость интригующие слухи насчёт деятельности вашей уважаемой компании. Убеждён, что вам будет очень интересно выслушать некоторые вещи, касающиеся коммерции Нового Орлеана, которые вам едва ли сообщили прежде. Дело в том, что…

Сейчас Джеремайе полагалось внимательно слушать, однако выпитый ром и волнение от танца сбили с мысли. Тем более что Элис сидела так близко!..

Минуту спустя мистер Дадли уже весьма оживлённо беседовал с Бароном, а затем они даже подняли тост. Джеремайя совсем потерял нить разговора, бесстыдно любуясь тем, как Элис с присущей ей светской сдержанностью пробует закуски. Отвлекло лишь очередное неожиданное событие: музыка вдруг стихла, зато вновь послышался голос Бриджит.

— Дорогие гости El Baron! Надеюсь, я не очень расстроила вас, прервав всеобщего любимца Хулио Браво и его друзей. Я немного спою, если вы не против.

Никто не возражал: напротив, Бриджит на сцене встретили аплодисментами и восторженным гулом. Больше всех, пожалуй, обрадовалась Элис — которую деловые беседы отца не интересовали совсем. Бриджит, понизив голос, обратилась к сидящим за столом перед ней.

— Позвольте принести извинения за грубость. Я рада всем, кому рад дражайший супруг — и особенно рада прекрасной юной леди, искренне увлечённой обычаями старой Луизианы. Я знаю одну песню… почти ровесницу El Baron.

— Конечно, душа моя, спой!

Бриджит уже отобрала у мексиканца гитару и взяла первый аккорд.

— Глядя в зал судья сказал: проказничать не сметь…

Играла она, конечно, гораздо хуже — это заметил даже Джеремайя, зато хрипловатый голос с сильным акцентом звучал чудесно.

— …на той земле, не то в петле найдёшь ты свою смерть; и будет деревом жильё последнее твоё — птенцам своим твой прах, Джим Джонс, растащит вороньё…

Что и говорить: выбор песни тоже оказался неожиданным. Однако Джеремайя слушал с большим удовольствием — и весь El Baron затих, следя за ирландкой. Прекрасные глаза Элис, кажется, стали ещё больше. Барон улыбался, откинувшись на спинку стула и не сводя взгляда с супруги.

Во всем El Baron песня не понравилась лишь одному человек. Мистер Дадли словно лимон съел.

— Поверь, я правду говорю и нет её верней: там выбьют прочь всю блажь твою, в заливе Ботани-Бэй… Гнал ветер волны во всю прыть, и бриг наш трясся весь — но лучше в воду, рыб кормить, чем в Новый Южный Уэльс…

Сколь бы Джеремайя ни был поглощён и песней, и свой возлюбленной — он заметил, что Дадли уже не просто кривится. Босс заёрзал и сжал стакан так, что вот-вот рисковал порезаться его осколками.

С каждым куплетом он нервничал всё сильнее, и Джеремайя всерьёз обеспокоился — потому что не мог понять причину. Заметил реакцию Дадли и Барон: но его это, похоже, весьма позабавило.