Todo negro (сборник) (СИ)

Видишь ли, амиго, всем четверым от рождения не очень улыбалась удача. Не свезло иметь титул или богатого дядюшку со слабым здоровьем. Или хоть невесту с большим приданым. Но парни были лихие. Они вернулись из Индии богачами.

Они привезли камни. Очень красивые камешки.

Дураки, конечно, блестяшки те просто продали бы. А потом промотали бы всё до последнего пенни. Кабы успели, конечно: нечестно нажитое редко приносит счастье. За такие камешки могут прирезать. А могут арестовать прежде, чем всё пропьёшь: на какие шиши красиво зажил? Но три англичанина и ирландец не были дураками.

Потому они и поехали в Дублин. Там меньше власти. Там всё проще. Камни пустили в дело. Вполне законное и очень доходное.

Слишком доходное. О да, друзья по Индии разбогатели в Дублине на славу. Но быстро решили, что поделено нажитое неправильно. Ты ведь помнишь, кто они? Три англичанина. И только один ирландец. К чему англичанам делиться с ирландцем? Не подумай: они не сразу решились на по-настоящему подлое дело.

Но потом у властей всё-таки возникли неудобные вопросики. Власти на то и власти: умеют так спросить, что и не ответишь, и не отвертишься.

И тогда англичане свалили вину на ирландца. Не просто оговорили: хорошо всё подстроили. Ох как красиво! Лучшая швея так ладно не сошьёт. Дельце-то с теми камнями в Индии было не шибко законным, конечно. Но и не смердело по-настоящему. Небольшая вольность, каковые всякая война списывает. Но на суде всё представили иначе. О да! Вылили на ирландца настоящую грязь. Чтобы не отмыться уже. Никак не оправдаться.

Совесть англичан не мучила. Они не считали себя виновными ни перед короной, ни перед Господом: за те камни собственную кровь лили. Съели за них пуд соли и по два пуда дерьма каждый. А раз судьба так несправедлива, то пусть она лишь с ирландцем жестоко обойдётся, верно?

Удивительное дело, но ирландца не казнили. Судья был добр. Может, чресла у него возбудились в тот день впервые за двадцать лет. А может, дочку лорд замуж позвал — уж не знаю. Но Джима Джонса он, скажем так, пожалел немного. Беднягу сослали каторжанином в Австралию, на берег Ботани-Бэй. Для старушки Англии это — всё равно что казнить: немногие возвращаются.

Бедолагу-ирландца звали Джим Джонс. Друзей-англичан, что его предали и погубили, звали Бёрк, Кларк и Дадли. Знакомая фамилия? То-то же. Только это не конец истории, амиго. Это лишь начало.

Немногие возвращаются из Ботани-Бэй, но Джим Джонс сумел это сделать. И куда раньше срока. Уж не знаю, как он исхитрился сбежать — верно, хитёр да отчаян был неимоверно. Никем не узнанный, с надеждой на отмщение в сердце и оружием в руках, Джим Джонс вернулся на британские берега.

Думаешь, тут и конец сказке? Справедливая месть, счастливый финал? Хотел бы я, чико, поведать тебе такую историю. Но не могу. Всё сложилось иначе.

Мстителя из Джима Джонса не вышло, удача покинула его. Бёрк, Кларк и Дадли убили ирландца. Избавились от тела, помянули и снова забыли о нём.

Да ты смышлёный малый! Угадал: и это тоже не конец истории. Со смертью для Джима Джонса всё только началось.

Видишь ли: прибыл тогда в Ирландию ещё один корабль. Тоже издалека, да не из Индии. Как раз с другой стороны, с благословенного острова Эспаньола. Это где страна под названием Гаити, страна свободных чёрных: слыхал о такой? И приехал оттуда чёрный. Знатный чёрный. Богатый и влиятельный. Чёрный, что был женат на ирландке — слыхал, как англичане ирландцев ссылали на Карибы?

Только это был не обычный негр. И совсем не обычная ирландка.

То были сами Барон Самди и Мама Бриджит: вот уж хочешь — верь, а не хочешь — не верь. Лоа, духи. Полубоги, а может — и боги. Те, кому поклоняются гаитянцы. Те, кого и в штате Луизиана многие почитают, чтобы ты знал. Во всей Луизиане… и в Новом Орлеане особенно. Захотела Мама тогда показать Барону родину.

Мама Бриджит всегда была сострадательной: на то она и Мама всем, кто верует в вуду. Ей стало жалко беднягу Джима Джонса. Как же так, сказала Бриджит: опять англичане ирландца сгубили! И она попросила мужа о чуде воскрешения. Чтобы Джин Джонс мог завершить свою месть.

Барон Самди всегда был шутником. Он любил жену и потакал её капризам, но возможности посмеяться не упустил. Да, он воскресил Джима Джонса. Он ведь повелитель самой смерти, чего ему это стоит? Мало того! Барон даровал ирландцу умение раз за разом воскресать: чтобы Бёрк, Кларк и Дадли уже никогда не знали покоя. Сколько Джима Джонса ни убивай — он опять вернётся.

В чём подвох, спрашиваешь? А вот в чём: воскресает Джим Джонс всегда в Австралии. На берегу Ботани-Бэй, на своей проклятой каторге. Ха! Джим Джонс-то настоящий ирландец — а ирландцы, что ни говори, упорные ребята. Раз за разом этот стервец умудряется выбраться из Австралии. И своих обидчиков находит: думаю, помогают ему в том гаитянские лоа.