Тогда ты услышал

Его лицо выражало огромное облегчение. Неприятно сообщать о таком родственникам. Никогда не знаешь заранее, как они отреагируют. Одни падают в обморок, других тошнит, некоторые как по команде начинают кричать и плакать, еще кто-то притворяется стоиком — как в самых плохих комедиях. А некоторые кажутся бесчувственными. Заваривают кофе и начинают вести разговор, как будто не понимают, что произошло. И каждый из них может оказаться убийцей. Нужно быть внимательными ко всем проявлениям, быть начеку — как рысь.

— Может быть, он живет один, или его жена работает, — предположил Штрассер. — Все это весьма загадочно. Убийство с целью ограбления исключено, потому что ничего не было украдено. В портмоне Амондсена лежат несколько мокрых купюр по сто марок, кредитная карточка и карточка Еврочек. При себе у него оказалась даже практически полная чековая книжка. А еще часы, на циферблате которых написано «Картье» и которые выглядят так, как будто они и впрямь настоящие.

В полицейской школе Штрассер все время рассказывал новой смене, что рядовое убийство обычно совершается на бытовой почве. Убийства в кругу так называемого «высшего общества» — выдумка социал-демократов, пишущих детективы. За тридцать лет службы в уголовной полиции ему пришлось столкнуться от силы с тремя такими случаями. Но ведь и Кобург — город не маленький. В этом месте Штрассер, как правило, подмигивал ученикам и, подтверждая сказанное фактами, заявлял, что есть местечки и пожарче Кобурга, но по этому поводу он, как оседлый криминалист, не собирался наживать себе невроз.

Сейчас у Штрассера другие заботы. Он раздумывает, как сообщить о происшедшем жене убитого раньше, чем она узнает об этом по радио. Но у них пока было время. В настоящий момент они дали только краткую сводку в местные СМИ, в которой, однако, ничего не говорилось о личности погибшего.

Штрассер вздохнул и погладил свои густые усы, которые за последние годы прилично поседели, и он уже давненько стал подумывать о том, что пора их сбрить. Но вот как он будет чувствовать себя без них, он не представлял.

С его согласия убитого накрыли пленкой и положили в серый пластиковый гроб. Более душераздирающее зрелище трудно даже представить, и Штрассер отвернулся, хотя за тридцать лет ему к этому давно надо было привыкнуть.

Часть вторая

9

— Хороший адвокат, — сказал ректор.

Он сидел на краешке весьма хрупкого на вид стула в стиле ампир и казался себе слишком большим и тяжелым для него. Он просто ненавидит этот стул, который ему все время предлагали. Ведь Рози Тессен прекрасно знала, насколько он неудобен! Как будто она хотела оставить его в дураках. Ректор вполне мог от нее ожидать еще и не такого. Он уже более десяти лет занимал эту должность и ровно столько же знал Рози Тессен, но для того, чтобы установить с ней более-менее дружеские отношения, нужно было, пожалуй, еще столько же времени. Она — дочь основателя Иссинга и глава Фонда, и это означает, что все решения должны быть одобрены ею и зависимым от нее советом: обойти Рози Тессен невозможно, а характер у нее, как у большинства абсолютных владык, невыносимый.

Она еще долго будет держать поводья в своих руках. Ей семьдесят девять лет, ее лицо все в морщинках, но осанка — как у молодой девушки.

«Власть, — с сожалением подумал ректор, — бывает, дарит здоровье».

— Хороший защитник стоит дорого, — уточнил он, понимая, что разговаривает со стенкой. — Я думаю, мы должны взять на себя расходы. Я имею в виду, что это важно для престижа школы.

Комната Рози Тессен большая, но настолько заставлена мебелью различных эпох, что кажется маленькой и узкой. Старые персидские ковры лежат один поверх другого, несколько секретеров в стиле бидермейер уставлены фотографиями в рамках, камин и подоконники украшают изящные безделушки с различных континентов, которые Рози Тессен насобирала за многие годы путешествий. У нее слишком много вещей и слишком мало для них места. Раньше она жила на вилле на берегу моря, но потом ее муж умер, и она переехала в квартиру поближе к школе. Чтобы все было под присмотром.

Ректор сделал небольшой глоток слишком крепкого кофе, который здесь всегда подавали гостям — в белых фарфоровых чашечках, конечно же. Собственно говоря, он любил кофе только с большим количеством молока и сахара, но так как Рози Тессен предпочитала черный кофе, то ни сахара, ни молока у нее в доме не водилось.

— Нам удалось привлечь нового члена Фонда, — сказала она и ослепительно улыбнулась.

Ее зубы по-прежнему были безупречны, и она это знала. Черты лица ректора невольно разгладились. Улыбка — самое действенное оружие Рози. Она — обаятельная и искренняя, по-детски открытая. Своей улыбкой Рози заставляет самых отъявленных скряг подписывать чеки на большую сумму, потому что женщине, которая так улыбается, отказать невозможно.

Ее второе по силе оружие — привычка игнорировать новости, которые она не хочет слышать.