Читаем Тогда в Севилье полностью

Флорестино. Уж и не знаю, что хуже. Не может эта история кончиться добром. Поверьте моему чутью, сеньор. (Тянет носом.) Надвигается гроза.

Дон Жуан. Не выдумывай.

Флорестино. Не сегодня-завтра грянет гром, сеньор.

Входит Лючиа. В руках у нее ноты.

Лючиа. О! Вы заняты!

Дон Жуан. Нет, нет, сеньорита, что вы.

Флорестино кланяется и уходит. В дверях успевает состроить Дон Жуану, из-за спины Лючии, соболезнующую гримасу. Сев в кресло, расположенное посредине комнаты, Лючиа несколько секунд смущенно бьет себя по руке нотами. Дон Жуан спокойно рассматривает ее.

Лючиа(запинаясь). Я хотела… я хотела… Вы знаете… я так признательна вам за эти ноты…

Дон Жуан сдержанно кланяется.

Лючиа. Мне так неловко, что я была неблагодарна… Вы не сердитесь на меня?..

Дон Жуан пожимает плечами.

Лючиа. Мне казалось, что вы считаете меня глупенькой.

Дон Жуан делает отрицательный жест.

Лючиа. А теперь вы, наверное, будете считать меня совсем глупой?

Дон Жуан отрицательно качает головой.

Лючиа. Вы знаете, я сегодня всю ночь не спала.

Дон Жуан изображает соболезнование.

Лючиа. И все время думала о вас…

Дон Жуан изображает удивление.

Лючиа. …и об этой ужасной дуэли… Я знаю… вы дрались из-за меня.

Дон Жуан(чувствуя, что далее молчать опасно). Ну, что вы. Ради бога, не беспокойте себя подобными предположениями. Я просто повздорил с этими сеньорами…

Лючиа(перебивая). Нет, нет; не отрицайте… Не думайте, пожалуйста, что я ничего не понимаю… Я прекрасно знаю, как все произошло. Они оскорбили вас из зависти, что вы оказались предупредительнее их.

Дон Жуан хочет протестовать.

(Останавливает его жестом.) Да, да, это так… Но я бы не хотела, чтобы вы меня считали неблагодарной…

Дон Жуан. Поверьте мне, сеньорита, не стоит даже говорить о таком пустяке. (Берёт у нее ноты.) Скажите лучше, понравился ли вам этот романс?

Лючиа(задумчиво). О да.

Дон Жуан. А какие романсы вы более любите: веселые или грустные?

Лючиа(еще задумчивей). Что?

Дон Жуан. Что вы любите?

Лючиа. Я люблю… (закрыв лицо руками) вас.

Пауза, во время которой Дон Жуан сидит, подняв брови настолько высоко, насколько это возможно.

Лючиа. А вы… вы любите меня?

Дон Жуан(вздохнув). Дитя мое… (Заученным тоном.) Если бы сердце мое было свободно, то я, без сомнения влюбился бы в вас. Но, увы, другая владеет…

Входит Розитта с книгой в руках.

Розитта. Я не помешала вам?

Дон Жуан. Мы очень рады.

Лючиа злобно смотрит на сестру.

Розитта. Но что с тобой, Лючиа? Ты чем-то взволнована? Ты так растрепана.

Лючиа, почти выбегает из комнаты.

(Ей вслед, как бы про себя.) Бедная Лючиа.

Дон Жуан(участливо). А что с нею?

Розитта. Да ничего особенного. Просто она очень глупенькая и очень влюбчивая.

Дон Жуан покачивает головой.

Розитта. Мы с матушкой над нею смеемся… Да ведь это все знают. Не успеет у меня появиться поклонник, как она в него влюбляется.

Дон Жуан. А вы? Вы остаетесь бесчувственной к своим воздыхателям?

Розитта. О, если бы вы знали, как они надоедливы. Будь я мужчиной, я поступала бы с ними так же, как вы вчера.

Дон Жуан. Зачем же так жестоко? Ведь они ни в чем не повинны?

Розитта. Они скучны, в этом их вина. Признаться, когда я увидела вас, я подумала, что и вы такой же, но…

Дон Жуан(поспешно, чувствуя опасность). И вы не ошиблись, сеньорита. Я потрясающе, пугающе скучен.

Розитта(грозя пальцем). Не клевещите на себя. Вы коварный, вы какой угодно, но не скучный.

Дон Жуан(упорно). Вы ошибаетесь. (Убежденно.) Я — скучный.

Розитта. Нет, я не ошибаюсь. (Вздохнув.) Эта вчерашняя дуэль… Я должна была бы чувствовать себя виноватой, оказавшись причиной ее, но… я почему-то рада ей…

Дон Жуан(настороженно). Уверяю вас…

Розитта(перебивая). Вы удивлены. Но я объясню вам все, и, может быть, тогда вы простите мне это замечание.

Дон Жуан явно обеспокоен.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»
Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»

Работа над пьесой и спектаклем «Список благодеяний» Ю. Олеши и Вс. Мейерхольда пришлась на годы «великого перелома» (1929–1931). В книге рассказана история замысла Олеши и многочисленные цензурные приключения вещи, в результате которых смысл пьесы существенно изменился. Важнейшую часть книги составляют обнаруженные в архиве Олеши черновые варианты и ранняя редакция «Списка» (первоначально «Исповедь»), а также уникальные материалы архива Мейерхольда, дающие возможность оценить новаторство его режиссерской технологии. Публикуются также стенограммы общественных диспутов вокруг «Списка благодеяний», накал которых сравним со спорами в связи с «Днями Турбиных» М. А. Булгакова во МХАТе. Совместная работа двух замечательных художников позволяет автору коснуться ряда центральных мировоззренческих вопросов российской интеллигенции на рубеже эпох.

Виолетта Владимировна Гудкова

Драматургия / Критика / Научная литература / Стихи и поэзия / Документальное