Читаем Тогда в Севилье полностью

Дон Жуан. Я устал от всего, этого. От всех этих женщин и их сплетен.

Командор. Боюсь, что вы станете женоненавистником.

Дон Жуан. Стану? Да я и так уже не могу смотреть на них без содрогания.

Командор. Бедняжка. Как же вы относитесь к своей сестре?

Дон Жуан. Моя сестра сама относится к женщинам, как я, и, надеюсь, свободна от их недостатков.

Командор. Чем больше я слышу про вашу сестру, тем более боюсь, что она не захочет даже взглянуть на меня.

Дон Жуан(грустно качая головой). Вы несправедливы к себе. Мне кажется, любая женщина гордилась бы любовью такого человека, как вы.

Командор. Гордиться — еще не значит любить.

Дон Жуан(тихо). И любить.

Командор подходит к Дон Жуану и, взяв его за плечи, смотрит ему в глаза.

Командор. А вы? Вы любите меня?

Дон Жуан(в замешательстве). Я?..

Командор(привлекает Дон Жуана к себе и целует). Моя милая, необыкновенная женщина.

Дон Жуан. Как вы смеете? Вы с ума сошли?

Командор(целует еще раз). О! Я знаю, — как мне надо на это отвечать.

Дон Жуан. Я требую, чтобы вы оставили меня в покое!

Командор(целуя). Я не в силах этого сделать.

Дон Жуан. Я запрещаю вам целовать меня!

Командор(целуя несколько раз подряд). Милый мой Дон Жуан. Ведь я же чувствую, вы любите меня.

Дон Жуан отворачивает голову вправо, влево, но затем в изнеможении откидывает голову назад и… отвечает на его поцелуи. Минуту они стоят неподвижно. Потом Дон Жуан, глубоко вздохнув, пытается отодвинуться, упираясь руками в грудь Командора.

Дон Жуан(шепотом). О боже мой! Пустите меня!.. Поймите же, нас могут увидеть.

Командор(отпуская). Вы правы. Ну, а теперь вы согласитесь переехать ко мне в дом?

Дон Жуан. Я как можно скорее постараюсь покинуть город.

Командор. Даже теперь?

Дон Жуан. Теперь более, чем когда-либо.

Командор. А обо мне вы не думаете?

Дон Жуан. Вы сами должны решать за себя.

Командор. Неужели я отпущу вас после того, как нашел? Мы уйдем вместе и будем жить там, где нас не знают. Вы разрешите мне прийти к вам в гостиницу?

Дон Жуан. Ни в коем случае.

Командор. Но я не могу вас не видеть. Тогда придите вы к нам.

Дон Жуан (в смятении отрицательно качает головой). Все это так ново… так непонятно для меня… С самого начала я не знала, как мне вести себя с вами…

Командор. И я тоже. Вы, наверное, смеялись над моей неловкостью?

Дон Жуан. Я никогда не предполагала, что неловкость, может быть так… привлекательна.

Командор. Боже, как я люблю тебя. Я еле сдерживаюсь, чтобы не взять тебя на руки и не убежать с тобой отсюда. (Целует Дон Жуана.) Поцелуй же и ты меня.

Дон Жуан. Я не могу… Я не умею. (Робко целует его.) Так?

Командор(кивает головой). Скажи, почему ты не хочешь прийти к нам?.

Дон Жуан. Я не смогу теперь видеть ее рядом с вами. И потом — вы знаете — ведь она в меня влюблена. И как только она убедится, что я не отвечаю ей взаимностью, она станет говорить, будто я пытаюсь ее обольстить.

Командор(смеясь). Уж не боишься ли ты, что тебе придется убить меня на дуэли? (Хлопает себя по лбу.) А ведь это мысль! Она поможет нам развязать весь узел!.. Но тут еще кое-что надо придумать… (Притянув к себе Дон Жуана.) О, я придумаю!.. Теперь я придумаю все, что угодно… (Низко склоняется над рукой Дон Жуана.)


Занавес

Действие третье

Картина питая

Во время обморока

Лужайка в саду у Командора. Слева видна лестница и вход в дом. Справа — беседка, вся в плюще. Посредине лужайки, на невысоком постаменте, статуя, обращенная к нам спиной. Статуя представляет собой бронзовую фигуру рыцаря, закованного в латы и опирающегося на меч. За статуей — скамья. На ней сидят Дон Жуан и Командор.

Дон Жуан. Мне кажется, что твой план хорош.

Командор. Я с минуты на минуту жду прихода Дон Оттавио. Мы договорились, что он приведет с собой все семейство. Ты помнишь знак? (Делает рукой круг над головой.)

Перейти на страницу:

Похожие книги

Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»
Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»

Работа над пьесой и спектаклем «Список благодеяний» Ю. Олеши и Вс. Мейерхольда пришлась на годы «великого перелома» (1929–1931). В книге рассказана история замысла Олеши и многочисленные цензурные приключения вещи, в результате которых смысл пьесы существенно изменился. Важнейшую часть книги составляют обнаруженные в архиве Олеши черновые варианты и ранняя редакция «Списка» (первоначально «Исповедь»), а также уникальные материалы архива Мейерхольда, дающие возможность оценить новаторство его режиссерской технологии. Публикуются также стенограммы общественных диспутов вокруг «Списка благодеяний», накал которых сравним со спорами в связи с «Днями Турбиных» М. А. Булгакова во МХАТе. Совместная работа двух замечательных художников позволяет автору коснуться ряда центральных мировоззренческих вопросов российской интеллигенции на рубеже эпох.

Виолетта Владимировна Гудкова

Драматургия / Критика / Научная литература / Стихи и поэзия / Документальное