Тойво - значит "Надежда" 2. Племенные войны.(СИ)

Настроение, витавшее в ЦК, в Совете Народных Депутатов разделяли многие, но не многие поддерживали. Да поддержки, в принципе, и было не нужно: важно было не мешаться под ногами. Все были в курсе, только Вова Ленин не в курсе.

- Але, Мирбах, - сказал он по телефону. - Как твои графские дела?

- Короче, - ответил Мирбах. - Мне уже прискучило ждать. Пора, наконец, исполнять обещанное: Украину - нам, Польшу - само собой, нам, а еще допуск к архангельским факториям.

- Яволь, - сказал Ленин. - Их либе дих.

И отключился. Действительно, пора было с немецкими друзьями рассчитаться за все за то, что они сделали для всей Российской империи.

Эх, а еще вождь мирового пролетариата! Не повременил, не хватило ему опыта стратегического предвидения: не предвидел он злую тетку Меркель во главе государства. Меркель - к рулю, муслимов - на шею, получите великую Германию.

В полночь пятого июля по правительственной связи Бокий позвонил в Москву.

- У вас продается славянский шкаф? - спросил он после того, как долго-долго дышал в трубку.

- Шкаф продан, могу предложить никелированную кровать с тумбочкой (из фильмы "Подвиг разведчика", кто не в курсе), - ответил в трубку Яша Блюмкин и сразу отключился.

Повернувшись к коллегам, он по-заправски, по-урочьи цыкнул на пол и сказал:

- Работаем, пацаны. Добро дано с самого высокого уровня.

Соучастники вздохнули с облегчением: ну, наконец-то, сколько уже можно в этой Москве торчать! Ответственные за бомбу достали бомбу. Ответственные за связь с общественностью связались с общественностью. Ответственные за транспорт завели "Студебеккер". Прочие ответственные тоже чем-то ответственным занялись.

6 июля в 14 часов Блюмкин и Николай Андреев, тоже сотрудник ВЧК, прибыли в германское посольство в Денежный переулок, предъявили мандаты и попросились на прием. Им пришлось ждать битый час, только через пятьдесят минут капризничающий Вильгельм фон Мирбах решил принять товарищей из ВЧК.

- Здравствуйте, товарищи немцы! - сказал со входа Блюмкин и вытащил наган.

- Хайльгитлер! - молвили ему в ответ посол, советник посольства Рицлер и переводчик лейтенант Мюллер.

- Можно я тут бомбу на некоторое время поставлю? - спросил Андреев и выложил на стол коробку из-под торта.

- Можно, - опять хором прогавкали немцы.

Так они и начали беседовать о том, о сем, о кайзере, о вожде, о надоях и успехах военной промышленности. Следует заметить, что даже в посольствах в то время не очень заботились о мерах безопасности. Тогда не принято было подозревать каждого посетителя, чтобы не оскорбить его недоверием. Это сейчас по прибытию в США россиянских граждан садят в обезьянник на час-другой, чтобы, вероятно, место свое истинное в американских ценностях не забывали. Это сейчас финские таможенники раздевают догола посреди контрольно-пропускного пункта, не считаясь ни с морозом на улице, и, стало быть, в продуваемом всеми сквозняками помещении, ни с любопытными взглядами из-за перегородки прочих посетителей страны Суоми. Это потому что где-то информация промелькнула, что клиент по национальности "карел". Сейчас многое возможно, а тогда с бомбами и оружием к послу на прием приходили за здорово живешь.

Наконец, Блюмкину прискучил разговор, и он пододвинул коробку из-под торта поближе к Мирбаху. А Андреев и вовсе перехватил из руки товарища наган и начал палить в белый свет, как в копеечку.

Все очень удивились, а Вильгельм схватился за грудь обеими руками. Тут громыхнул взрыв. Все удивились еще больше, а графа - так вовсе, разнесло в клочья.

- Ну, ладно, мы, пожалуй, пойдем, - сказал Блюмкин, когда эхо взрыва перестало гулять по коридорам посольства.

- Да, засиделись мы тут, - поддержал его Андреев.

Затем выпрыгнули в окно и на поджидавшей машине уехали в отряд ЧК под управлением товарища Попова. Советник Рицлер недоумевающе переглянулся с лейтенантом Мюллером: что это было?

А Ленин, как узнал, что Мирбаха взорвали, сразу же расплакался, побежал к Феликсу Эдмундовичу Дзержинскому и сунул ему в ухо со всем своим рвением.

- Ты все знал, знал! - кричал он сквозь слезы.

- Подумаешь! - обиделся Железный Феликс. - Одним немцем больше, одним меньше.

- Ты уволен! - брызгал слюной вождь.

- А кто вместо меня, если не я? - прищурился Дзержинский.

Ленин задумался, но тут случился возле его оттопыренного уха Бокий.

- Петерса назначь, товарищ Бланк, Петерса - он всех порвет, потому что латышский стрелок, - прошептал он.

- Архиправильно! - возликовал вождь. - Петерс - вот кто! Уж он-то меня не подведет!

Очень известный в узких кругах Яков Петерс 3 января 1911 года в Лондоне на Сидней-стрит вместе с товарищами-латышами сутки отстреливался от полиции: они взяли банк и не хотели его отдавать обратно. Очаг террористов был уничтожен только при участии воинских частей, когда полисмены кончились, все - павшие от метких выстрелов стрелков с берегов Даугавы. Операцией против них руководил лично тогдашний министр внутренних дел Уинстон Черчилль.