Токей Ито

По дороге сюда, из Рэндалла в Янктон, курьеры переправились через Миссури неподалеку от форта Рэндалл, сократив тем самым путь по излучине реки. Теперь Питт объявил, что хочет перейти реку прямо у Янктона, в объезд изгиба Миссури. Поскольку остальные сочли такой маршрут совершенно нецелесообразным и пустой тратой времени, он в конце концов признался Бобу, что хочет выполнить несколько частных поручений, данных ему на Найобрэре, и потому-то и выбрал длинный, неудобный путь. Скороходы ничего на это не сказали. Непонятно было, смирились они спокойно или роптали в душе; Питта это не волновало. Если лейтенант Роуч умел сочетать свои личные интересы со служебными, то почему бы не поступать так же маленькому человеку Питту, который ненадолго сделался сам себе хозяин?

Курьер с обоими скороходами поскакали на берег Миссури, чтобы переправиться через реку на пароме.

Пока нарочные находились в Янктоне, облик реки совершенно изменился, начиналось половодье. Глинисто-желтые воды бились о берега, поднимаясь все выше и выше. Ледоход угрожал всем, кто хотел переправиться на другой берег. Кроме того, на поверхности кружились водовороты, норовя увлечь на дно любое судно, отважившееся выйти на Миссури. Паровой паром уже пристал к восточному берегу. Паромщик курил. Оба его помощника, совсем еще юнцы, рослые, в синих штанах и полосатых фуфайках, устало потягивались. Казалось, никто и не собирается переправляться через реку.

Когда Питт с Бобом и Джеком прискакали на берег, отплытия уже дожидались двое пассажиров. Поначалу обе компании тихо стояли рядом на причале и сообща томились. Пассажиры, явившиеся первыми, привлекали внимание своим необычным обликом. Один из них был белый, другой – индеец. Оба они были одеты с чрезвычайным тщанием, белый – в ковбойский костюм, сшитый, впрочем, из дорогой мягкой кожи, а индеец, по обычаю своего племени, в кожаные леггины с бахромой вдоль швов, закрывающую их сверху, красиво расшитую кожаную юбку, а на шее у него красовалось драгоценное ожерелье. У обоих были благородные кони. Индеец вел в поводу вьючного мула.

– Н-да! – произнес наконец паромщик, посмотрел на пятерых, желающих переправиться через реку, и передвинул трубку в уголок рта:

– Кто из вас пойдет на верную смерть, кто хочет утонуть? Я – нет.

– Нам во что бы то ни стало нужно на другой берег! – выслушав его, вмешался Питт. – У нас воинский приказ!

– Свой приказ можете передать реке! – невозмутимо откликнулся паромщик. – Кто знает, вдруг тогда вода перестанет прибывать! – Он ткнул большим пальцем куда-то через плечо, за которым виднелся затор, образованный огромными льдинами. – Ваш командир оплатит мне покупку нового парома, а моей вдове – пенсию, если я утону?

– Хватит болтать! Нам срочно нужно переправиться на другой берег! – Питт думал о своих частных поручениях, от которых ему не хотелось отказываться.

Хорошо одетый господин достал бумажник.

– Сколько вы просите за переправу?

– Гм, ну что ж… – Паромщик назвал цену вдесятеро больше обычной. – Но это с каждого! – Добавил он, обводя глазами собравшихся.

Все невольно проследили за его взглядом, желая узнать мнение своих собратьев по несчастью. Каждый из ожидающих отправления по очереди испытующе посмотрел на других. При этом красиво одетый индеец, лицо которого не скрывала раскраска, казалось, вдруг испугался. Однако он не произнес ни слова, только отвернулся и стал глядеть на реку.

– Ну, давай! – принялся торопить паромщика Питт. – Бобби, ты получил выигрыш на ставках да еще часть приза за победу! Ты заплатишь за всех нас!

– Нет, нет, нет! Я ничего не платить. Я все пропить.

– Как – все пропил? Ты в своем уме?

– В своем, в своем уме!

– А в ближайшие дни вода будет спадать или, наоборот, прибывать? – спросил незнакомец паромщика.

– Только прибывать. В ближайшие две недели совершенно точно переправиться не удастся. Ни один лодочник и ни один рулевой, если отвечает за пассажиров, не пойдет на такой риск.

– Если ты отвечаешь за пассажиров, то готовь паром к отплытию! Я заплачу за всех нас, сколько ты просишь!

– А за лошадей? А за мула?

– Сколько ты хочешь?

– За одну лошадь как за четверых человек. С ними будет столько хлопот, что и этого окажется мало.

Незнакомец с бумажником выслушал все это совершенно бесстрастно. Всех удивила его невозмутимость, ведь у него были нежные руки, болезненные черты и седые, мягкие, ухоженные волосы. Он ничем не напоминал человека, привыкшего рисковать. Вероятно, какое-то желание или какая-то мысль настолько воодушевляли его, что он был готов подвергнуться опасности, всю глубину которой плохо себе представлял.

Пока он расплачивался, Питт перевел на паром своего гнедого, весьма довольный таким поворотом событий. Разместить лошадей и мула на корабле было нелегко, ведь они почуяли опасность. Индеец в драгоценном ожерелье держал под уздцы собственного пегого и серого в яблоках коня своего товарища. С трудом всех лошадей перевели на покачивающийся паром.